— Благодарю, товарищ генерал, — сухо ответил Крапивин.

Селиванов посмотрел на него исподлобья, после чего произнес уже более официальным тоном:

— Жду отчетов согласно утвержденному плану. В случае если вы не выйдете на связь в установленное время, группа Мухина займется поиском вас. Но, как вы помните, вступать в боевое столкновение с местным населением и вообще демонстрировать свое присутствие они не могут. Хватит нам той бойни, что вы устроили в тот раз. Всё, действуйте.

Селиванов пожал руку Крапивину, Басову, Чигиреву, чуть задержавшись и словно желая ему что-то сказать, потом Мухину, сделал шаг назад и сказал:

— В добрый час.

Басов нагнулся, поднял с пола седельную сумку и первым двинулся к двери, за которой скрывалось «окно». Следом потянулись остальные. Они вошли в обитую сталью дверь, миновали комнату с отсутствующей стеной и оказались в осеннем лесу. Листья на деревьях уже облетели. Было прохладно. С хмурого неба сыпал мелкий Противный дождик. По всему было видно, что здесь уже поздняя осень. Людей, пришедших из лета, такая погода не обрадовала. Чигирев зябко поежился. Крапивин смерил его презрительным взглядом.

Неподалеку от «окна» стояли на привязи осёдланные лошади. Их Басов с Крапивиным завели сюда из здания института ранним утром. Подполковник усмехнулся, вспомнив, с каким трудом они заводили коней в лифт. Приладив седельную сумку к седлу, Басов взял своего коня под уздцы и двинулся вперед. За ним последовал Крапивин. Чигирев чуть замешкался, затягивая упряжь, потом отвязал лошадь и, испытывая неимоверное чувство облегчения от того, что пока еще можно идти пешком, пустился вдогонку Басову. Следом потянулась группа Мухина.

Метров через сто отряд миновал страшное изваяние болотного цвета, чрезвычайно напоминавшее лешего. При приближении людей чудище повернулось в их сторону и грозно заухало и засверкало глазами. Кони тревожно заржали и попятились. Путникам с трудом удалось их успокоить.

— Что это? — удивленно спросил Чигирев, указывая на неведомое чудо-юдо.

— Да это мы месяц назад разместили, на слушай если кто из местных сюда забредет, — пояснил Крапивин. — Они же все от мала до велика в нечистую силу верят. Так что если увидят, за сто верст обходить будут. А устройство несложное, на сенсорах. Регистрирует любое движение живого существа. Мы восемь штук по периметру разместили.

— Неглупо, — похвалил Чигирев.

Дальше группа двигалась в полном молчании, Мерно постукивали копыта лошадей, скрипели по жухлой траве сапоги и десантные ботинки да изредка позвякивала амуниция века шестнадцатого и века двадцать первого.

Примерно через два часа лес расступился, и отряд вышел к размытой грунтовой дороге с узкими колеями, наполненными водой. Крапивин повернулся к Чигиреву.

— Московский тракт? — полуутвердительно спросил он.

— Похоже, — кивнул историк.

— Ну, вот и дошли, — на лице у Мухина почему-то отразилась печаль. — Удачи, командир.

— Не хорони, — буркнул Крапивин. — Всё будет в порядке.

Басов с легкостью влетел в седло.

— Будет лясы точить, — бросил он. — Ехать надо. Дорога дальняя.

Чигирев посмотрел на фехтовальщика и поразился увиденному. Перед ним на гнедом жеребце сидел настоящий русский средневековый дворянин: осанистый, надменный, грозный. Раньше историк никогда не видел Басова таким. Чигирев воспринимал его как инструктора по фехтованию и верховой езде, двум дисциплинам, которые, мягко говоря, не слишком давались историку. Надо сказать, что за весь месяц обучения, превращенный Басовым в ад для своих подопечных, он представал перед Чигиревым в разных ипостасях. Был и мягким наставником, терпеливо объяснявшим особенности старинного ратного ремесла, и холодным педантичным инструктором, сухо выдававшим информацию, и суровым старшиной, жестко распекавшим за неправильно затянутый ремешок в конской упряжи. Но ни разу, ни на секунду Басов не прекращал быть человеком начала двадцать первого века. А тут вдруг преобразился в личность из совсем иной эпохи.