– Ладно, не мучайся, всё равно не угадаешь, потому что это вообще антинаучно и похоже на бред.

– А-а-а! Наверное, кто-то из твоих родаков с отцом моим знаком. Так что ничего бредового здесь нет.

– Зря ты так думаешь. Дело в том, что в этом году мы с тобой должны познакомиться на подготовительных курсах в Сибстрине. Потом мы будем сдавать экзамены и попадаем в одну группу…

– Сибстрине? Ну, ты сочинять! На фиг мне сдался Сибстрин. Сейчас приеду в Москву, разведаю, что там и как, и летом документы буду подавать…

– Поди, в Суриковскую[63] поступать собираешься?

– Вот тут ты опять попал. Точно. Либо Сурок, либо Строгановка.

– Еще бы я не попал. Ты мне эту эпопею уже рассказывал. А сейчас, слушай внимательно, о, отрок Павел! Поведаю сейчас весь твой жизненный путь. Готов? Только, поклянись, что никому не расскажешь о том, что сейчас услышишь. – Я перехожу на зловещий шёпот.

Павел с лёгкой усмешкой машет на меня рукой. Мол, хватит умничать. Я же начинаю излагать историю его жизни:

– Зовут тебя Павел, фамилия – Саморович. Папу твоего зовут Валерий, живёт он на Маркса. День рожденья у тебя 12 июня. Ты в Москве сходишь в Суриковскую, там тебе раскроют глаза на то, что поступить туда после школы нереально, тем более из провинции. Ты – в Строгановку, там та же песня, только с рассказом про то, как проваливаются даже выпускники художественных училищ. Тебя это введет в уныние, и ты вернешься домой в подавленных чувствах. По такому случаю, в феврале запишешься на подготовительные, где мы с тобой когда-то и познакомимся.

– Стоп! Что ты несешь! Как мы с тобой познакомимся, если уже познакомились? Ты сам, между прочим, тоже туда едешь, и я тебя первый раз вижу. Так же не может быть, чтобы я, как ты говоришь, вернулся и на курсах снова с тобой встретился. У меня, что – выпадение памяти должно случиться?

– Спокойно, товарищ! – тут я перехожу на патетику, – вот тут мы и подходим к самому интересному. Дело в том, что моему сознанию на самом деле 60 лет, а телу всего 17. Я из 2018 года, каким-то таинственным путём заброшен в собственное тело, но на 43 года раньше. Не спрашивай меня, как это получилось, головой долбанулся и что-то пошло по непознанному наукой пути. Не знаю, но факт на лицо!

– Ну, ты даёшь! Но, мало ли, чего мы не знаем. Прямо интересно, что еще про меня знаешь. И всё-таки, почему ты говоришь, что мы с тобой познакомимся в феврале, если мы с тобой уже познакомились вот сию минуту, а сейчас еще январь? Невозможно познакомиться два раза.

– А тут уже пошла деформация, связанная с моим перемещением во времени. Дело в том, что в предыдущей версии я никуда на каникулах и не ездил. Куда буду поступать, не знал. Тупо болтался с пацанами по улицам, распивал горячительные напитки, да прочими глупостями развлекался.

– Понятно. Тогда, валяй, рассказывай про ближайшее будущее. Полетим мы на Марс? Когда высадятся инопланетяне? В Штатах в результате негритянских погромов произойдёт революция, и президентом станет Анжела Дэвис, а госсекретарем индеец, как там его… Пелтиер? – Паша полон здорового скепсиса.

– Если инопланетяне и высадятся, то посмотрят на этот бардак и смоются. В контакт вступать не станут. Про остальное можно сказать только в версии моего опыта жизни с 1975 по 2018 годы. Сейчас, с каждым моим действием, деформация временной ткани будет проявляться всё сильнее и сказать, что на самом деле будет происходить, можно только со всё возрастающей долей ошибки. Вот смотри! Ты сейчас, узнав, что поступить в московские академии не сможешь, решишь сэкономить и прямо с вокзала рванёшь домой. Вот уже пошло изменение сценария. Каких людей ты тогда встретишь, что будешь делать, никто не может сказать, а значит то, что я буду рассказывать, может быть только версией той твоей биографии.

Я личный сценарий сознательно поменял, чтобы попробовать изменить кое-что в судьбах страны, мира и человечества. Приходится играть по крупному. Уж очень неважная перспектива у нас впереди вырисовывается. Инерция мира, конечно, огромна, но вдруг да поменяется что-то в лучшую сторону.

– Ну, ты даёшь! Гы-гы-гы! – Паша вдруг разражается здоровым ржанием – Судьбы мира он хочет поменять, а Луну с неба? Да и зачем? Неужели всё-таки американцы на нас бомбы сбросят, а мы их в ответ «мёртвой рукой[64]» достанем, и человечество гикнется?

– Ты прав, но не совсем. К 2018 атомной войны всё-таки не случится. При этом СССР саморазвалится, КПСС – запретят, капитализм в России восстановят. Весь соцлагерь дружно вступит в НАТО.

– Ну, ты и врать! Это ещё более не вероятно, чем ядерная война! – Павел искренне возмущён.

– Ты давай слушай, не перебивай, – я слегка торможу его порыв.