Я подошел к большухе и наполовину жестами, наполовину словами порасспрашивал ее. Судя по всему, пустых нам подарили, чтобы те выучили бриттский язык, а бритты от них — малахский. Иначе, мол, как нам дружить, если даже поговорить не можем. Тут были пустыхи из пяти крупнейших родов, одна даже из Сине-белых, и нам нужно проследить, чтобы они случайно не померли, а то малахи расстроятся.

— А заодно малахи узнают, как мы слабы, и задумаются, а стоит ли с нами вообще связываться, — буркнул Полузубый.

— Кажется, мы для них уже сделали всё, что нужно. Не удивлюсь, если одна из них на днях помрет, — согласился Альрик.

Я не надеялся, что эти женщины под краской хотя бы миловидны, сам видел недавно, как малахи выглядят, если их отмыть. Хотя вот Эйлид была хороша.

Впрочем, она и сейчас выглядела отлично. Я увидел, как она вышла из одной землянки. Такая же великолепная грива волос, гордо задранный нос, грудь вроде бы стала еще больше, а плечи шире. Она оглядела нас, подошла к Полузубому и сказала ему что-то. Тот развел руками и махнул мне, мол, подойди.

— Она чего-то хочет. Поговори с ней.

А сам пошел рассматривать пустых.

Клянусь бородой Скирира, я знал, что не нравлюсь ей, что она бегала к жрецу и даже схлопотала от него в глаз, знал, что безразличен ей, но горло мгновенно пересохло, и я едва смог выдавить.

— Эйлид…

Конечно, она заговорила о Гачае.

— Он остался там. Он там. — и показал на север.

— Придет он сюда?

— Не знаю.

И она сказала, что забрюхатела от Гачая, но ребенка он не получит, потому что это ребенок рода. Впрочем, Гачай может войти в род, если захочет. Он сильный мужчина, такие роду нужны.

И все чувства к ней вдруг как отрезало. Словно и не было никогда.

Какая ж она Дагна? Да в Эйлид от достоинства Дагны, от ее силы и уверенности в себе ни крохи нет. Разве Дагна стала бы терпеть побои? Она бы оторвала Гачаю руки вместе с мужскими органами! Разве Дагна бы ходила к жрецу день за днем в надежде соблазнить его? Нет, она прямо бы сказала ему, чего хочет. А уж заманивать в свой род ребенком…

И чего я на Эйлид так повелся? Дура размалеванная. Надо было взять ее, пока была у бриттов. Браков у малахов нет, так что ничего худого бы с ней не случилось. А коли б понесла, так малахи еще и рады остались. Так что я сам дурак.

Развернулся и молча ушел. Выкинул эту девку из головы напрочь.

Полузубый и Альрик тоже не хотели оставаться здесь больше необходимого, так что мы распрощались с малахами, взяли пятерых дареных баб и отправились в поселение бриттов.

Пустыхи шли бодро и сноровисто, как опытные воины. Впрочем, у малахов же бабы охотятся и воюют наравне с мужчинами. Вот и у этих на поясах ножи, у одной охотничье короткое копье, у другой лук со стрелами, у трех — потрепанные топоры, явно топорища меняли не раз, а железо берегли, как могли.