У Леофсуна глаза округлились еще сильнее.

— Говорит, что пришел к тебе. Хочет стать хирдманом. Говорит, что раньше нельзя было, а сейчас — самое время.

— Он знает про корабль?

Живодер расхохотался, и два хмурых бритта-хускарла попятились от него. Как я их понимал!

— Нет, он не слышал про корабль, но очень рад, что мы его отобрали. Он хочет посмотреть на драккар.

— Да ни за что! — выпалил я.

Страшно представить, что может устроить этот безумец на новеньком корабле. Да и на пристани же полно охранников. Стоит им только услышать его речь, как нас потащат к местному ярлу. Так и потерять «Сокол» можно.

— Он говорит, нельзя сопротивляться Домну. А именно она привела его к тебе. Говорит, ты молодец, что сохранил шрамы на спине.

Я зарычал от злости.

— Можете зайти и выбрать подходящие бочки, — выглянул Фарлей.

Увидел Живодера, нахмурился, потом спросил что-то на бриттском. Вроде бы там было про лес и малахов. Живодер радостно закивал и снова загомонил.

— Так! — вспылил я. — Рысь, скажи этому дураку, чтоб он закрыл рот и не говорил ни звука! Вообще! Сейчас мы выберем бочки, отнесем их на корабль, и уже потом поговорим. Скажи, если он посмеет что-нибудь вякнуть, я сам вырежу ему язык. И те двое тоже пусть молчат, если не знают нордский.

Рысь очень красноречиво выпалил длинную речь. И Живодер, все еще улыбаясь, сделал жест, что понял и сделает. Но я все же отправил за бочками Леофсуна и Фастгера, а сам остался рядом с бриттами.

Меня трясло от страха и злости. Что за проклятье здесь творится? Снова чьи-то колдовские штуки? Как Живодер, самый что ни на есть дикий и рунный бритт, пробрался в город? Что ему надо? Неужели он и правда искал меня? Тогда ему сильно повезло! Еще день, и мы бы ушли из Бриттланда. Или он ждал тут несколько дней? Но с его характером чудо, что его еще не поймали и не убили. Я помнил, с какой готовностью он бросился резать мне спину. Почти что пытка! Или как он резал Хрокра. И его поклонение Бездне?

Альрик меня убьет, если я приведу Живодера на корабль. Но и бросить его я тоже не могу. С полоумного бритта станется пройтись по всем улицам Фискехале, выкрикивая мое имя. Или имя хёвдинга. Убить его? Бритты плохо плавают. Может, взять его на корабль да и притопить в море?

И эта мысль меня успокоила. Так и сделаю. А если он заговорит раньше, то перережу ему горло и скажу правду. Скажу, что это был рунный бритт.

Парни выволокли подходящего размера бочки, я спросил у Фарлея цену и передал серебро всклокоченному бондарю.

— Рысь, пусть они тащат эти бочки. И будь готов, если что, убить их.

Живодер рассмеялся, будто услышал хорошую шутку, и повторил на ломаном нордском: «Убить». Я положил руку на топор и сделал вид, что сейчас его вытащу. Бритт кивнул и схватился за одну из сорокаведерных бочек.

Фарлей подошел ко мне поближе и спросил: