— Билли, — мрачно ответил полицейский. Белл бросил ему перчатку и холодно, едва сдерживая гнев, сказал:

— Когда в следующий раз человек спокойно попросит его пропустить, Билли, отнесись с уважением к его словам.

Он повернулся к стражнику с подбитым глазом.

— А ты?..

— Эд.

Белл достал пистолет и подал ему рукоятью вперед. Потом положил в руку полицейскому пять патронов и сказал:

— Никогда не доставай оружие, если не умеешь с ним обращаться.

— Я думал, что умею, — пробормотал Эд; его убитый вид как будто тронул рослого детектива.

— Был ковбоем, прежде чем поступил на железную дорогу? — спросил Белл.

— Да, сэр, нужна была работа.

Взгляд Белла смягчился, губы изогнулись в дружелюбной улыбке. Он достал из кармана в поясе золотую монету.

— Это тебе, Эд. За подбитый глаз. Позавтракай и купи себе выпить.

Полицейский кивнул.

— Спасибо, мистер Белл.

Белл наконец обратил внимание на президента железной дороги, который сердито и выжидающе смотрел на него.

— Мистер Хеннеси, я отчитаюсь, как только приму ванну и переоденусь.

— Ваш багаж у проводника, — с улыбкой сказал Джозеф Ван Дорн.

Детектив вернулся через тридцать минут. Усы были подстрижены, наряд бродяги он сменил на серебристо-пепельный костюм-тройку из отличной английской ткани, явно сшитый на заказ. Светло-голубая рубашка и вязаный голубой галстук подчеркивали цвет глаз.

Исаак Белл знал, что важно правильно начать дело: руководить расследованием должен не властный президент железной дороги, а он. Прежде всего он ответил на теплую улыбку Лилиан Хеннеси. Потом вежливо поклонился чувственной темноглазой женщине, которая неслышно вошла и села в кожаное кресло. И наконец повернулся к Осгуду Хеннеси.

— Я не вполне уверен, что это был саботаж.