– Здесь, здесь кто-то есть!

Йозеф внезапно отыскал в себе силы идти. В его мыслях всплыло перепуганное лицо мефрау Эпштейн, и он решил, что в этот раз он будет бороться. Они заберут Майкла только через его труп. Он продрался через солдат на лестничной площадке и поднялся по лестнице на чердак, готовый к битве. Но к тому, что его там ожидало, он не был готов.

Пока он стоял и смотрел, разинув рот, на чердак поднялся Генрих и встал позади него.

– Что этот человек здесь делает? – проорал Генрих.

Йозеф потерял дар речи. Он рыскал глазами по чердаку, пытаясь понять, что происходит. Он был в полной растерянности.

– Я задал тебе вопрос, что этот человек здесь делает! – гаркнул он гневно.

Но послышался голос Ханны:

– Я делаю уборку. Я думала, это очевидно.

Йозеф пытался разобраться, что происходит. Майкл исчез, на чердаке не осталось никаких следов его присутствия, а Ханна стояла посреди комнаты с тряпкой в руке. Полчаса назад, когда Йозеф вышел из дома, Майкл был здесь. Вся жизнь Майкла была здесь. Теперь чердак был пуст, словно его там никогда не было.

– Это правда? – рявкнул Генрих

– Разумеется, правда, – подтвердил Йозеф без колебаний, хотя все его тело трясло от шока и облегчения.

Генрих приказал продолжать обыск, пока он спускался по лестнице.

Йозеф уставился на Ханну, она слегка кивнула ему в ответ, давая понять, что все в порядке. Он силился скрыть волны облегчения, омывающие его тело.

Когда обыск не принес результатов, солдаты спустились вниз. Генрих приказал своим людям уходить, а потом повернулся к Йозефу и сказал:

– Твоя племянница показала свое истинное лицо. И я обязательно раскопаю, что ты прячешь, это только вопрос времени. Так что, имей в виду, это только начало.

– Нет, – холодно ответил Йозеф, делая шаг вперед и вставая перед этим амбалом. – Боюсь, герр фон Штраус, на этом уже все.

Майор выглядел ошеломленным, но вместо ответа повернулся на каблуках и вышел из дома, хлопнув дверью.

Когда он ушел, Йозеф запер дверь и побежал на чердак. Ханна стояла у окна и смотрела через крыши на дорогу, наблюдая за их отъездом. Она улыбнулась, в уголках ее губ притаился намек на озорство, а потом вернулась к уборке, продолжая чистить грязное, разбитое оконное стекло.

– Где он? – выпалил Йозеф.

Она обернулась: