Не в силах больше сдерживаться, он рывком притянул ее к себе и крепко обнял. Мир его замер. Остановился прямо на этом моменте. Их тела сплелись, сердца бились как одно целое. Он сделал долгий, медленный вдох, который сдерживал столько лет, а затем вдохнул ее запах, зарывшись лицом в ее волосы, прижавшись к ней всем телом.

Наконец он отстранился и посмотрел ей в глаза;

– Как? Почему?

Она тряхнула головой, и в лучах солнца заблестели ее золотисто-рыжие кудри. Она отвечала ему, обводя его губы своими тонкими маленькими пальчиками.

Рывком, он притянул ее к себе и поцеловал так страстно, прижимая к себе так крепко, что боялся, что может ненароком сломать ее. Ему не хотелось выпускать ее из объятий. Его ноги подкосились, но ковер из тюльпанов смягчил их падение. Он осыпал ее лицо поцелуями, а она смеялась. Затем, усталый, он оглядел ее.

– Я так скучал по тебе, – пробормотал он, задыхаясь.

– Я тоже скучала по тебе, – шепотом ответила она.

Он обхватил руками все ее тело, и они довольно долго прижимались друг к другу, наслаждаясь ощущением целостности.

Спустя время, похожее на вечность, он отпустил ее, и она стала гладить его по волосам, пока он лежал и блаженно смотрел на нее.

– Мне так много всего нужно тебе рассказать, – начал он. – С тех пор, как ты ушла, столько всего произошло.

Она кивнула:

– Я знаю. Но, сейчас, Йозеф, пора.

– Пора?

– Пора мне тебя отпустить. А тебе простить меня, простить себя. Ты не можешь оставаться в этом месте. Впереди тебя ждут новые дела. Больше любви, больше радости.

Охваченный паникой, он резко выпрямился и посмотрел ей в лицо.

– Ты не можешь меня оставить. Сара, прошу тебя, обещай, что ты меня больше не оставишь.

– Я никогда не оставляла тебя, Йозеф, – произнесла она, почти шепотом. – Я всегда была с тобой. Но ты должен пообещать мне, что простишь себя.

– Как же я могу? Я виноват в твоей смерти.

– Нет, – твердо ответила она. – В этом никто не виноват.

– Я убил нашего сына, – выпалил он, чувствуя, как горькие слова обжигают горло.