-Его ракету нашли поломанной и пустой на Луне, хотя он не должен был приземляться на нее. Говорят, это была вынужденная посадка.
-Но, ведь самого космонавта в ракете не было.
-Конечно! Он наверняка погиб, и теперь никто уж не знает, где может быть его тело!
-Вот видите! Нет никаких доказательств! Это он, мой друг – тот самый первый космонавт! Сверьте его фото, имя! Мы с ним скитались всю его жизнь, пока он пытался вернуться на Землю, а вышло у него это только в старости! А теперь я и сам не могу вернуться обратно на… Вернуться обратно!
Бедная женщина совсем растерялась и смотрела на меня уже не с иронией, а с настоящим испугом.
-Пойдем, дитя, - сказала она мне, и отвела на кухню, дав успокоительного, в котором я не нуждался и, сделав вид, что ничего не слышала.
Я явно был разочарован. Ведь, оказывается, космонавт был прав, когда говорил, что никто не поверит нам, совершенно никто.
Глава 27: смена жилья
Моя безмятежная, абсурдная жизнь на Земле, казалось, до моего конца останется неизменной, но я ошибался. Поиски решения по спасению все время прерывались нахлынувшими на меня людскими проблемами. Занимаясь ими, и постоянно думая о космонавте, я забывал о Луне, и возвращался к ней мысленно только ночью. Иногда, когда мне не спалось, я проводил ночную пору у могилы космонавта. Это были спокойные часы, проведенные в раздумьях. Каждый раз Луна ночью выходила ясно, не заслоняемая ни единым небесным облаком. Я никогда не мог подумать, что расстояние в два метра может отдалить меня с ним больше, чем тысячи миль. Об этом, и тому подобном, я размышлял тогда, и представлял, как ловко бы мы справились вдвоем.
Утром я возвращался в дом, где все было наполнено присутствием одного человека, иногда перечитывал повести космонавта, будто оставленные мне специально. Дни проходили мимо меня с неопределенной быстротой. У окна я встречал закаты, поражающие мое воображение своей земной неповторимостью. Сколько ни смотри на Солнце с космоса, оно всегда одно. На Земле же все иначе. Она описывает циклы дня, за которое переменивается несколько раз, а пик находит вечерним временем. Тогда оно разгорается по всему небу, всего на несколько минут, заливая все золотым, красным или янтарным свечением. Секунда, и его вновь нет, оно, словно сбежало от нас куда-то вниз, хотя я знаю, что оно остается статичным, и только самым необъяснимым образом оно играет с людьми в такие прятки, будучи при этом безучастным в действительности.
С такими жмурками солнца отождествлял и я свое время. Таких появлений и пропаж прошло много, не считал. Пожалуй, за столько же времени в космосе это Солнце и многие звезды уже давно умерли бы, и не было бы проблем. В голове я всегда, для ясности, держал это понимание. И так проходили дни. Но только до того, как приятный зной на Земле сменился стужей и темными вечерами. Начало сдувать с деревьев листву, потемнело небо, приглушились звуки, сменились краски.
В один из тех вечеров, когда я сидел, укрывшись пледом, с большой чашкой чая в руках и глядел на красный светильник, улетая под его теплый свет, ко мне неожиданно заглянули гости. Я спустился и отворил двери. Там я встретил женщину, а с ней еще двух мужчин и еще одну женщину моложе годами. Соседка с привычной улыбкой подошла ко мне, хотя уже начать мне что-то объяснить, но ее опередили. В миг на меня накинулись с кучей вопросов, при этом, без спроса вошли в дом. Мужчины выглядели строго, неприятно, когда как женщина, бывшая с ними, старалась быть вежливой. Но общее впечатление от них исходило неприятное. Один землянин полноват, безволос, в помятой куртке. Другой – вполне посредственен, непримечателен. Ходит в строгом черном пальто и носит очки.
-Здравствуйте, - сказали они. – Мы прибыли из органов опеки.
-Откуда?
-Из органов опеки, - повторила женщина. – Скажите, юноша, у вас есть какие-либо документы? Каков ваш возраст, есть ли у вас родственники?
Я вопросительно посмотрел на женщину, которая смущенно глядела на меня в ответ, опуская временами глаза в пол.
-Что вам нужно? – задал я ответный вопрос.
-Скажите, так сколько вам лет?
-Вы не ответили на мой вопрос.
-А вы на мой.