— При наличии современных обезболивающих и магических приемов по лечению ран вы себя ведете как эээ… — она вовремя остановила рвущиеся из неё слова — это не Грегори, этот такого не простит. Хотя Грегори тоже частенько вел себя так же — она уже постфактум после прогулки или вечера узнавала о его ранах или недомогании.
Анри медленно направился прочь из гаража, подстраиваясь под мелкий шаг Андре:
— Боюсь даже уточнять, кем вы меня хотели назвать…
— Хотите, буду вами восхищаться? — предложила она, честно добавляя: — но только после визита к доктору.
Он остановился, достал из кармана брюк треугольную повязку, выданную ему корабельным медбратом, когда тот еще был жив, и надел её на шею, укладывая правую, сводящую от боли руку в повязку:
— Вы невозможны, Андре! Вместо импозантного боевого офицера вы предпочитаете прогулку с разбитой развалиной?
Она поправила поддерживающую повязку на шее, заправляя повязку под лацканы пиджака:
— Зато точно знаю, что так вам легче… Ведь легче же? — Андре заглянула в такие близкие глаза принца и солнечно улыбнулась. Анри странно нахмурился, и Андре тут же отступила в сторону.
— Намного, — признался мужчина. Боль стала чуть стихать. — Так…
Он вновь предложил ей руку, на которую она легко оперлась, только кончиками пальцев прикасаясь к его локтю. Андре напомнила, направляясь к лестнице, ведущей к боковому выходу на улицу:
— Вы обещали раскрыть тайну своего некоролевского поведения.
— А вы обещали рассказать о пароэфирниках, — не остался в долгу Анри, стараясь не сильно прихрамывать, поднимаясь по ступенькам.
Андре возмутилась, открывая дверь на улицу сама — правой рукой Анри все равно не мог действовать:
— Нет. Этого я не обещала. Я обещала прогуляться с вами. Но раз прогулка не будет долгой, так и быть, расскажу зачем мне пароэфирники. Я вас внимательно слушаю.
Улица встретила ярким, заставляющим глаза слезиться светом, гомоном спешащих по делам людей, шорохом шин паромобилей. Андре уверенно направилась через дорогу перед гостиницей в парк. Там можно будет прогуляться по относительно пустым аллеям — время утреннего моциона сиятельных уже прошло, а для променада прекрасных лер еще рано — те только начинали просыпаться и прихорашиваться. Даже фиксорепортеры еще спали — во всяком случае никто не кинулся за принцем вслед в поисках нескромных снимков. Ни Анри, ни Андре не подозревали, что их просто прикрыл от любопытных взглядов Ренар, рьяно несущий свою службу — тяжелые, сжимающие его душу пальцы он утром хорошо запомнил.
— Что вы знаете об истории Вернии? — спросил Анри, разбивая тишину парка.
— Что она есть, — серьезно сказала Андре, выбирая аллею побезлюднее. Высокие, сейчас с уже набухающими почками клены и липы окружали их, скрывая от уличной толпы.
Анри признал:
— Вы феноменальны, Андре!
Она с улыбкой отказалась от такой чести: