А с Петей мы давно как братья. Койки в «учебке» рядом стояли. За столом рядом сидели. В кино бок о бок на одну скамью усаживались. В наряд вместе ходили. Деньги, какие нам на табак и мыло выдавали — пополам делили, вместе на печенье и лимонад тратили. Друг о друге всё знали. И если Петруха письмо из Московского строительного института получал, непременно давал прочитать и мне. Там училась его первая любовь — Лида Мацаева, девушка–иркутяночка с богатой русой косой, удивительно внешне похожая на киноактрису Жанну Прохоренко. Когда смотрели фильм «Баллада о солдате», Петруха толкал меня в плечо, счастливо улыбался.

— Гляди, вылитая моя Лидка!

— Да и сам вижу… Точно как на фотке! Сёстры–близнецы!

Письма от Лиды–студентки приходили часто, и я был в курсе всех сердечных тайн моего друга. Как же разлучаться нам — страстным охотникам, любителям природы, выросшим в деревнях, имевшим так много общего?!

Мой отец — лесник. Его — ветеринар.

Мы спорили до хрипоты — кто из них в деревне важнее. Мы ссорились, доказывая один другому, как вставляются патроны в магазин охотничьего карабина, как ревёт изюбрь, как распознать след колонка от соболиного. Мы расходились в обиде, несколько дней молчали, не разговаривали, но долго не могли обойтись один без другого.

У Петрухи мать Наталья Аббакумовна из рода гольдов. Гордый таёжный народ. Петруха и лицом, и характером в мать. Глаза слегка прищурены, немного скуловат, как и положено потомку гольдов. Ну, и упрямец, конечно. Нос прямой, губы поджаты. Это материнское.

Зато волосы отцовские, вьющиеся, чубом из–под бескозырки выбиваются. И статью казацкой, даурской в отца Петька. Прямой, сильный, с горячей удалью в глазах. Ему бы скакуна порезвее да шашку поострее! Да не знает Петруха, что дороже ему — тайга байкальская, угрюмая, заснеженная, скалистая, с беличьим цоканьем и рёвом изюбриным? Или степь раздольная, даурская? И то, и другое дорого ему!

Своим гольдско–казацким происхождением Петька очень гордился. Старательно закручивал усы, держал осанку и любил, шутки ради, посыпать речь гольдскими и казацкими словечками.

— Амба–тигра тоже люди, только рубашка другой… И моя командира отделения — тоже люди, токмо моя шибко не понимай, почему опять в наряд на камбуз ходи…

Или:

— Чаво, паря, гутаришь? Ноне опосля наряду у мово куреня собирамся. Зараз вместе вечерять будем…

Его кумир гольд Дерсу Узала из одноимённой книги Владимира Клавдиевича Арсеньева. Его любимый герой — казак Роман Улыбин из фильма «Даурия».

Зная Петрухин упрямый характер, я как ни в чём не бывало, заговаривал с ним после размолвки. Он молча улыбался, от прилива радости хватал меня за грудки, давал тычину в бок. Сцепившись в жаркой схватке, как два молодых секача, мы отчаянно и беззлобно боролись, стараясь не уступить один другому. Выбившись из сил, распластывались рядом, тяжело дыша.

— Зря тогда, в Иркутске, когда мы с ней гуляли всю ночь, я не трахнул её. Была возможность да я, дурень, заскромничал… Письмо вчера получил, — делился сокровенным Петруха, едва переведя дух после нашей отчаянной потасовки.

— Чего же молчишь? Что пишет?

— Как всегда: «Люблю, целую…».

Никак нельзя нам с Петрухой на разные корабли идти!

С подводных лодок подходят офицеры, набирают нужных им специалистов, и наши ряды быстро редеют.

Но вот с понравившейся нам лодки вразвалочку сходит бравый коротышка старлей с повязкой дежурного по кораблю. В лихо заломленной пилотке, с чёрной кобурой, болтающейся на ремешках. Выпускник Ленинградского Высшего военно–морского училища подводного плавания имени Ленинского комсомола старший лейтенант Тушин Николай Алексеевич по прозвищу Помазок.