3

Нам не позволили добраться до брода. Нас ждали и предусмотрели все вероятности. Они были конными, и их было больше, и никто из них не ранен. Довольно скоро подо мною убили лошадь, но прежде, чем я вылетела через голову споткнувшегося на полном скаку животного, бывший рядом Джерард немыслимым образом выдернул меня из седла, кулём уложив перед собою.

Когда ко мне вернулась способность дышать и видеть, перед глазами замелькали колени, разномастные конские бока, опускающееся и поднимающееся оружие. В какой-то миг в двух пядях от меня возникло опрокинутое лицо давешнего соратника, седые волосы на виске окрасились рдяным. Мгновение я смотрела в перевёрнутые глаза и крепко зажмурилась. А когда совладала с собой, Джед уже повернул коня, и я увидела чьи-то изгвазданные в земле штаны.

Вслед за тем я очутилась уже на земле. Схлестнувшийся сразу с несколькими Джед что-то кричал, раздавая удары направо и налево, а я не могла разобрать слов.

Я бестолково заметалась, не соображая, куда бежать. Бугристая земля взбрыкивала под ногами, или это ноги сами по себе разъезжались в стороны. Деревья-недорослики с выверченными подагрическими корнями в раскоряк сбегали с краёв природного котлована, неглубокого и неровного, словно глиняная миска. Схватка замирала в агонии, мёртвых было впятеро больше, чем живых.

Я кинулась наугад. Прямо на меня надвигалась оскаленная багровая рожа. Я глупо заслонилась рукой. Рожа дико вытаращилась и зарылась в скользкую прель. В пегий загривок вгрызся метательный топорик. До колен задрав юбки, я бросилась наутёк, зайцем петляя между трупов и хрипящих, бьющихся — лошадей, мужчин, со страху не отличая деревья от людей — шарахалась от всего. И по кругу повторяла прыгающими губами обрывок какой-то молитвы.

Что-то мазнуло по голой ноге. Я споткнулась, оборачиваясь. На буром земляном месиве ярко белело пятнышко. Я схватилась за пояс, хоть и так было ясно, что обронила волшебную веточку. Не думая о том, как безрассудно поступаю, задержалась, склонилась поднять…

— Ангэрэт!.. — страшно закричал Джерард.

Надо мною с низким свистом словно бы махнуло крыло. Полуоборотившись, я успела приметить завершение мечного замаха, смазанное, широкое… оттого что случилось неверным, не встретило на пути препятствия — моей плоти. Острие ткнулось в землю, врубилось в корень.

Пальцы сжались на веточке, спасшей мне жизнь. Если бы я не нагнулась за ней… Дурнота от задевшей краем смерти расслабила сухожилия и кости.

Едва не убивший меня уже рвал на себя рукоять для нового замаха. Я попятилась. Медленно, очень медленно, точно вязла в воздухе, как в трясине.

Джед, да угрюмый детина, не произнёсший за всё время пути ни слова — все, кто остался от моей охраны, и дрались теперь не на жизнь, а на смерть, волнами схватки прибитые друг к другу, спина к спине.

В сражении нельзя отвлекаться на других, нельзя печься ни о чьей жизни, помимо своей, — не то не сбережёшь ни единой. Эти простые истины ничего не стоило постичь, всегда знал их и Джерард, знал, но теперь забыл. На него наседали враги, а он смотрел на меня, слишком никчёмную, чтобы постоять за себя, и трусливую даже для того, чтобы спастись бегством. И пропустил удар.