Поднялся ветер, который быстро усилился и вскоре начал с рёвом закручиваться в большую, прекрасно видимую воронку прямо между мною и братом. Вскоре, в центре замкового двора ярился самое настоящее торнадо, казалось стягивающий со звёздных небес редкие облака и саму звёздную россыпь, добавляя её, в воздушную кроговерть.
Гулким, раскатистым взрывом громыхнул гром, от которого в голове зазвенело, а затем навалилась страшная тяжесть. Люди и демоны попадали на колени не в силах выдержать непонятное давление, и только я непонятно каким образом устоял на ногах. Да и то, не потому, то такой весь из себя крутой, а потому, что кто-то несоизмеримо могучий, внезапно подхватил меня под плечи и удержал, не дав опуститься на землю.
Я даже, как мне показалось, почувствовал, как что-то тёплое коснулось моей щеки, а гул в голове, на долю секунды сложился в слова, произнесённые, как мне показалось задорным девичьим голоском: «Ну что же ты папка! Ты же у нас — «космонавт»! Ну-ка давай соответствуй! Нечего тебе перед гопником Иллитарием спину гнуть!»
Хотя возможно… мне просто показалось, потому, как в голове ревели разъярённые драконы, а мир вокруг плыл и крутился. Да и вообще, на то, что я единственный остался стоять на своих двоих, остальным было сейчас наплевать. И люди и демоны открыв рты, широко распахнутыми глазами смотрели на то, что творилось в небесах, где яростно сражались друг с другом две полупрозрачные титанические фигуры.
Огромный, слегка светящийся чёрно-бурый, закованный в доспехи рыцарь с алебардой, нападал на прекрасную женщину в древнегреческой тунике и глухом шлеме, в которой любому хоть раз посещавшему церковь Эллидии человеку, без труда удалось бы узнать саму Богиню.
Именно такой, с закрытым лицом и вооружённую тяжёлым башенным щитом и боевым молотом её канонически изображали скульпторы и живописцы. Стремительной, жестокой и непреклонной, осыпающей своих врагов тысячами ударов своего «Сульмира» и защищавшей себя и своих детей непробиваемым «Гарвленом», о который сейчас бессильно скрежетало оружие тёмного божества.
Видимо это и был Иллитарий. Массивный тип в шипастых латах и высоком шишаке с забралом в виде безобразной морды, с испускающими красные молнии глазами, по которой Эллидия уже один раз успела хорошенько приложиться бойком своего молоточка.
Впрочем, похоже «шестёрке» было от этого ни тепло, ни холодно, потому как сражение продолжалось ещё какое-то время, а затем прекратилось так же внезапно, как и началось. Боги, скрестили ещё раз своё оружие и от него в торнадо ударили закручиваясь спиралью золотая и бурая молния. После чего он взорвался, а на его месте остался быстро расширяющийся едва видимый купол, в который перестал расти, только поглотив меня и брата.
— И… Это так всегда происходит? — спросил я поднявшегося с колен Дюрера.
— А? Что… — Первый Принц оторвал взгляд от уже опустевших небес и посмотрел на меня так, словно бы в первый раз увидел.
Затем до него дошёл смысл вопроса, и он отрицательно покачав головой, ответил.
— Нет. Никогда не слышал о явлении божеств на подобный поединок…
— Значит, мы их чем-то ну очень разозлили… — резюмировал я свою мысль.
— Вполне возможно, — согласно кивнул брат и вытянул вперёд руку, в которой тут же материализовался огромный, обмотанный цепями чёрный двуручник, похожий скорее на просто заострённую с двух сторон пластину метала, чем на меч. — Приступим?
— Готов как юный пионер… — ответил я с клацаньем раскладывая своё оружие.
— Свадебный подарок, — сообщил мне с улыбкой Дюрер, видя что я разглядываю его странный ковыряльник, в гарде которого мерцал огромный кровавый рубин. — Меч покойного батюшки Кесинис.
Сквозь мутную пелену купола, то, что происходило снаружи, видно было плоховато, но я разглядел, как поднимаются с колен демоны брата. Оставалось только надеяться, что мои бойцы тоже уже на ногах.
— Не тяжеловат? — спросил я.
— В самый раз, — индифферентно пожал плечами Первый Принц, а затем с рыком взвился в воздух, чтобы спустя мгновение обрушить свой прямоугольный дрын на то место, где только что находился я.
«Это ты меня что, убить хотел?» — с удивлением подумалось мне, когда я отпрыгнул в сторону, а затем с размаху опустил лезвие своего клинка на открытую спину брата.