Возницы Лисича, похватав сулицы и топоры, побежали к крепости. Дарник не уточнил, с какой стороны ворот им стать, и был немало изумлен, когда отряд Лисича следом за бортнями тоже скрылся в воротах крепости.

Возле стана оставались только колесничие Меченого и ватага арсов. Незнакомое чувство беспомощности охватило воеводу – теперь уже ничто не зависело от него. Скакать самому в крепость или стоять здесь, чтобы потом отсечь преследователей от отступающих липовцев?

– А мы чего ждем? – почти с обидой проговорил десятский телохранителей. Наиболее нетерпеливые из них уже садились в седла.

– Стоять! – рявкнул Рыбья Кровь, и арсы нехотя спешились.

– Я думаю, у них в запасе уже никого не осталось, – произнес Меченый.

– А те, которые туда ушли? – Дарник указал в сторону посада.

– У них духа не хватит. Это только у тебя такие вылазки получаются.

Не столько похвала, сколько уверенное спокойствие Меченого благотворно подействовало на воеводу.

Неожиданно из ворот крепости показалась группа булгар человек в тридцать.

– Ну вот, – сердито произнес Дарник.

– Это же пленные, – засмеялся Меченый.

Действительно, булгары были без оружия, а сзади их сопровождали семеро конных жураньцев с пиками в руках. Подогнав пленных к стану, где их приняли камнеметчики с веревками в руках, жураньцы подскакали к Дарнику.

– Там такое, такое, – радостно проговорил забрызганный кровью старшой. – Мы снова туда.

– Что такое, что? – спросил, улыбаясь, Меченый.

– Все наше. – Старшой вопросительно посмотрел на Дарника и, получив одобрительный кивок, помчался с товарищами обратно в крепость.

– Какой только ценой, – мрачно заметил воевода.

– Мне лишь бы Борть был живой, – легкомысленно отозвался Меченый.

– А сколько может быть? Сорок – пятьдесят убитых?

– А если сто – сто пятьдесят? – сердито оскалился Дарник.

– Не, не может быть.