– Вам только слава, а добыча вся мне, – с серьезным видом пошутил Дарник.

По толпе короякцев пробежал ропот. Ватаги липовцев разразились дружным смехом.

– А на кого пойдем? – спросил еще кто-то.

– Кто тебя испугается, на того и пойдем.

Теперь засмеялись и короякцы.

– А когда? – совсем уже весело вопрошал третий ополченец.

– Когда ты из седла вываливаться перестанешь.

Рыбья Кровь отвечал с удивительной свободой и легкостью, ничуть не заботясь, что его могут понять как-то не так. Почему на всякую глупость нужно реагировать со всей серьезностью? Пусть глупым все растолковывают менее глупые, только не он.

И в самом деле, едва липовцы после команды разошлись, как сразу попали в окружение короякцев, желавших узнать истинный смысл воеводской речи. Не остался без внимания и сам воевода. К нему пробились четверо или пятеро прорицательниц и гадалок, прибывших с походной колонной. Самая старая и безобразная из них все пыталась ухватить Дарника за руку, чтобы предсказать ему ближайшую судьбу. Рыбья Кровь вначале лишь брезгливо отмахивался, а потом сам поймал ее за руку.

– Тебе, старая, я тоже могу предсказать: если ты до завтрашнего полудня не уберешься отсюда, сама на этом дереве и повесишься.

Он хотел сказать: будешь по моему приказу повешена, но в раздражении запутался в словах. Дарника в этот момент отвлекли короякские купцы во главе с Заграем, спрашивая, где им располагаться на ночлег, и на время про свою оговорку он забыл. После купцов настал черед княжеских гридей, которых интересовало их возможное жалованье.

– Только пятую часть от княжеского жалованья, и ту в долг, – пообещал им воевода, – остальное землей и рабами.

– Гриди больше трех лет на свете не живут. Зачем нам земля? – возражал десятский гридей.

– Мне вы нужны на двадцать лет, а на три года ступайте к кому-нибудь другому, – отвечал ему Рыбья Кровь.

Дошла очередь и до собственных полусотских.

– А как нам с ними быть? – высказал общее беспокойство Меченый. – Давай, может, хоть мечи у них заберем? Тебя они послушаются.

– Забирать, а потом отдавать – лишние хлопоты. Возьмите каждый по четыре телохранителя. И в эту ночь к ним не лезьте.

– А они не подумают, что мы их боимся, если мы будем везде с телохранителями? – возразил Быстрян.

– Если не будешь бояться, то не подумают, – серьезно заметил Дарник. – И не ввязывайтесь с ними в разговоры, пускай это будет делом ваших телохранителей. Держите их на расстоянии, но без зла. Злым вожаком буду для них я, а добрыми вожаками должны быть вы все.

Вечером прозвучал звук трубы, призывающий становиться под дарникское знамя. Надежда воеводы на сильное уменьшение ополчения не сбылась, переправляться на левый берег пожелали почти все короякцы. Гриди, и те согласились. На правобережье остались лишь купцы со своими повозками и охранниками да десятка полтора заробевших бойников. Заробевшим выдали еды на пять дней пути и отправили восвояси, а купцы разбили на указанном воеводой месте свой стан.