Впрочем, поразмыслить ему не дали.

Секретарь Петра встал из-за стола и, сделав шаг навстречу, на чистом французском языке произнес:

– Государь готов вас принять. Следуйте за мной.

Потом развернулся и, не проверяя, последовал ли граф за ним или нет, направился к дверям, ведущим, очевидно, в кабинет царя. Луи-Александр двинулся за ним. Не задумываясь. С покорностью обреченного. Прослушал рапорт секретаря, отметил хлопок закрываемой двери и… застыл, слегка пошатываясь, перед самым могущественным монархом в мире. Пребывая в ступоре. Не решаясь ни на что.

Впрочем, стоял он не просто так. Подсознательно с первых же секунд Луи-Александр стал сравнивать Петра с его визави – Людовиком XIV. Сразу поняв, что русский царь выглядел полной противоположностью отцу.

Несмотря на некоторую сухость тела, Петр открыто демонстрировал мощь грамотно развитой и проработанной мускулатуры. Отчего графу казалось, что перед ним не человек, а ожившая античная статуя. Образ дополнялся спокойствием и какой-то сочной уверенностью в себе и своих силах. Вся одежда и обстановка в кабинете поражали лаконичностью и изяществом линий, прекрасно сочетаясь с крепостью и добротностью. Нержавеющая сталь, которую Россия экспортировала под маркой «серебряная». Стекло. Редкие сорта дерева. Минимум мелких деталей. И украшения, да. Именно украшения. Их не было. Вообще не было. Никаких. Ни перстней, ни медальонов, ни богатого шитья. Разве что пуговицы и запонки белого металла. Но это же мелочь.

Кроме того, Луи-Александр заметил удивительную вещь – несмотря на закрытое шторами окно, в кабинете было светлее, чем днем, из-за чудных светильников. И свежо. Очень свежо, даже чуть прохладно, словно сюда просачивается струя воздуха от горной речки.

– Присаживайтесь, – тихо произнес Петр на прекрасном французском языке, кивнув на кресло напротив. – Нам с вами нужно серьезно поговорить.

– Я вас внимательно слушаю, сир, – сглотнув, неудачно подступивший к горлу ком, произнес Луи-Александр, опавший в кресло, словно кисель.

– Чем, по вашему мнению, закончится война между нашими странами?

– Миром, – не задумываясь, ответил граф. – Любая война заканчивается миром.

– Логично, – кивнул Петр, слегка смягчив свое суровое выражение лица. – И как вы его себе представляете?

– Не знаю, сир, – чуть подумав, ответил Луи-Александр, немного оживившись. Ведь вряд ли русский царь завел с ним такой разговор, планируя сослать на жуткую каторгу. – Эта война многое изменит в политической карте Европы. Интересы, силы, группировки. Мне сложно предположить даже то, как она закончится.

– Вашему отцу уже много лет, он плохо себя чувствует и вряд ли проживет еще хотя бы пару лет. Вы понимаете это?

– Вы хотите спросить меня о страстях, что кипят вокруг малолетнего герцога Анжуйского?

– Нет, – усмехнувшись, покачал головой Петр. – Вы хотите сменить своего отца на престоле?

– Я? – Луи-Александр от такого предложения совершенно растерялся. Так сложилось, что, несмотря на признание его законным сыном, ему сразу дали понять – ни о каком наследовании трона не может идти и речи. А тут такое… – Не знаю…

– Война закончится. И я хотел бы устроить с Францией мир. Хороший, добрый мир.

– Для чего вам нужен король, благодарный вам за восшествие на престол?

– Вы схватываете на лету. Это похвально.