Книги
Русские эмигранты и их потомки. Истории успеха
И неудивительно: Малаккский полуостров являлся не только стратегически важным пунктом, но и значимым символом присутствия Британии в Индокитае. Несложно догадаться, что сюда стекались не последние люди империи: кого-то назначали для управления колонией, кто-то приезжал по собственному почину для ведения коммерции, успех которой обеспечивался всегда оживлённым сингапурским портом.
Многие современники отмечали, что англичане сумели обосноваться в этом бананово-лимонном раю с особым шиком. Благодаря дешевизне обслуживающего персонала, едва ли не все могли позволить себе нанять прислугу из местных, даже если на родине им это было не по карману. Колониальный Сингапур как будто одновременно существовал в двух параллельных реальностях – малайской и европейской; их обитатели периодически контактировали друг с другом, но в то же время оставались разделёнными невидимой стеной.
Колонисты словно продолжали жить в Англии, ни на шаг не желая отходить от своих порядков. Даже еда завозилась сюда из Европы, благодаря чему леди всегда могли насладиться привычными круассанами, а джентльмены – выпить шотландский виски. Не проходило и дня, чтобы кто-либо не затевал пикник, приём в саду или званый ужин. Светская жизнь, ежедневно освещаемая в англоязычных газетах, била здесь ключом.
История переезда Владимира в Сингапур и его дальнейшая жизнь в этом городе связана с одним, казалось бы, незаметным и даже малозначительным, но довольно любопытным парадоксом. Как мы помним, путешествие Владимира из Харбина в Шанхай стало возможным благодаря гонорару, полученному за написание портретов Ленина и Сунь Ятсена. Не случись поездки в Шанхай, едва ли Третчиков решил бы отправиться в Сингапур. Таким образом, пусть и косвенно, но проделанный Третчиковым путь стал возможным благодаря славе «красных» вождей. Так вот что интересно: в 1927 году, когда Владимир прилежно трудился над полученным заказом, в самом Сингапуре демонстрация сторонников Сунь Ятсена была подавлена самым жестоким образом. Здесь власти по-настоящему боялись его имени и активно боролись с любыми проявлениями коммунизма. Полагаю, о своём первом гонораре Владимир предпочитал здесь помалкивать.
К своему удивлению, молодая чета Третчиковых незаметно для себя была принята в этот круг избранных, что, скорее всего, не произошло бы в Англии, но могло произойти в Сингапуре, где все белые люди были прежде всего европейцами – и национальные различия немного стирались. Конечно, такой взлёт произошёл во многом благодаря работе Владимира в престижной газете, но не только.
После прибытия в Сингапур Владимир стал посещать Клуб пловцов. Было ли это решение продиктовано искренней любовью к плаванью (а мы помним, что Третчиков неоднократно покорял полноводную Сунгари) или же кто-то подсказал, что в этом месте собираются представители сингапурского бомонда, – история умалчивает. Так или иначе, общительному, приветливому Третчикову не составило труда завести в Клубе нужные знакомства – и перед ним открылись заветные двери в светское общество.
Довоенный Сингапур
И ещё неизвестно, кто был больше рад этому обстоятельству – Владимир или его молодая жена, которая получила возможность вести обеспеченную жизнь и блистать на приёмах. Газеты быстро раскусили, кто теперь самая прекрасная светская львица Сингапура, и регулярно размещали фотографии Натали в эффектных вечерних платьях. После каждой такой публикации Натали требовался новый наряд, ведь появиться дважды в одном и том же означало бы потерпеть модное фиаско.
Поначалу Владимир не оценил в должной мере надвигающуюся угрозу семейному бюджету, но количество нулей в счетах заставило его призадуматься. А поскольку талантливый человек талантлив во всём, то вскоре Третчиков вооружился карандашом и набросал несколько эскизов изысканных вечерних туалетов. Затем он собственноручно перешил старые платья, переставив всего несколько элементов и добавив немного новых деталей, и – вуаля! – новый образ Натали был готов!
Дизайнерские решения Владимира настолько понравились местной публике, что газета «Новости пролива» («Straits Times») даже предложила ему вести собственную колонку под названием «Мода от Третчикова». Дамы с удовольствием просматривали его оригинальные модели, но то и дело вздыхали: «Платья-то хороши, но носить их может только такая тростинка, как Натали!»
Деятельность Третчикова не ограничивалась работой в газетах. Поскольку содержание дома, слуг и расходы на беззаботную жизнь постоянно требовали новых денежных вливаний, он открывает художественную студию, в которой обучает основам живописи. Третчикову нравилось, что в его школе собрались люди со всех уголков света: англичане, русские, малайцы, китайцы, голландцы… Спектр их профессий был столь же разнообразен, и это обстоятельство позволило Третчикову ещё больше расширить свой круг знакомств. Самыми неожиданными по роду своей деятельности учениками стали… управляющий директор нефтяной компании и официальный палач Британской Малайзии.
Суеверный Третчиков не преминул выпросить у палача верёвку, поскольку, согласно старому поверью, верёвка, снятая с шеи висельника, приносит удачу. Своеобразный талисман нашёл свое место на веранде и неоднократно использовался Третчиковыми, когда друзья собирались в их доме для игры в покер. Стоило Фортуне отвернуться от хозяев, как стол под тем или иным предлогом переносили на веранду, после чего ситуация коренным образом менялась. Заметившие эту закономерность гости в конечном счёте наотрез отказались играть вблизи этого амулета.
Конечно, можно сказать, что вся эта история с приносящей удачу верёвкой была выдумана самим Третчиковым и несколько выигрышей в карты на веранде ещё ни о чём не говорят. Однако это многое говорит о самом художнике, который, действительно, был склонен верить в свою судьбу и присматриваться к знакам свыше.
За это знаки, в свою очередь, отвечали ему взаимностью и, так или иначе, сопровождали его на протяжении всей жизни. Одним из таких знаков, показывающих, что Третчиков как художник движется в правильном направлении, стал его первый серьёзный успех на выставке Экспо в 1939 году.
В сингапурском порту пассажиры причаливающих к берегу пароходов почти всегда становились участниками своего рода аттракциона. Завидя приближающееся судно, десятки загорелых малайцев спешили к нему на своих узких джонках и, поравнявшись с кораблём, кричали заинтригованным пассажирам, чтобы те кинули мелкую монетку. Как только монета скрывалась под водой, один или сразу несколько малайцев ныряли вслед за ней. Заворожённая публика с замиранием сердца следила за водной гладью. И вот проходит полминуты, минута, пошла вторая… особенно впечатлительные отходят подальше от борта и готовятся к худшему. Но вот наконец-то пловец выныривает под бурные аплодисменты и ликование зрителей. В руках у него заслуженный приз – пойманная на глубине монетка. Промышлявшие таким заработком ныряльщики могли задерживать дыхание на несколько минут, за что получили прозвище «люди-рыбы».
Вполне может быть, что малайские ныряльщики стали первым, что увидел и сам Третчиков, приближаясь к берегам Сингапура. В любом случае сюжет очень заинтересовал его, в результате чего среди немногих некоммерческих работ, созданных в этот период, появилась картина «Последние ныряльщики» («Last Divers»).
В золотистых лучах плавно опускающегося солнца несколько загорелых ныряльщиков с надеждой смотрят вверх в ожидании последней возможности нырнуть за брошенной монетой. Это была одна из немногих картин Третчикова, написанных мазками, в импрессионистском стиле, благодаря чему вся композиция обрела в целом несвойственную его произведениям лёгкость и тонкую игру красок.
Картина была приобретена главой IBM – Томасом Уотсоном-старшим, который собирал лучшие произведения искусства со всех уголков мира. По его задумке, помещённые на одной выставке картины художников из разных стран могли послужить благородному делу сближения народов. Ведь если талант и чувство прекрасного так щедро разбросаны по всей планете, то разве можно говорить о чьём-то превосходстве? К сожалению, это начинание не помогло избежать Второй мировой войны…
Однако для Третчикова старания главы IBM обернулись первой крупной удачей. Его картина, бок о бок с полотнами уже признанных в то время мастеров современности, была выставлена на Всемирной выставке Экспо в Нью-Йорке в 1939 г. и (к немалому удивлению Третчикова!) получила тёплые отзывы критиков и удостоилась бронзовой медали. Сам Владимир не смог принять участие в выставке – всё-таки путешествие на другой край света в 1930-е годы оставалось делом непростым и затратным. Но зато ему стало окончательно ясно, что он движется в верном направлении.
Сингапурский период подарил молодой паре ещё одну простую земную радость: в конце 1930-х годов у них родилась дочь, которую назвали нежным именем Мими. Во время беременности жены Третчиков продолжал создавать для неё вечерние платья свободного кроя, которые очень удачно скрывали её интересное положение от посторонних глаз. Один из фотографов светской хроники, делавший фотографии Третчиковой незадолго до родов, очень удивился, увидев всего через пару месяцев Натали с ребёнком.