Мы немного постояли у окна, глядя на Дворцовую площадь, где выстроились три роты юнкеров в длинных серых шинелях. Ими командовал высокий, по виду очень энергичный офицер, в котором я узнал главного военного комиссара Временного правительства Станкевича. Через несколько минут две из этих трех рот с резким стуком взяли на плечо, и их колыхающиеся ряды, печатая шаг, пересекли площадь, прошли под аркой и скрылись, уходя по направлению к молчаливому городу.

«Пошли брать телефонную станцию!» — сказал чей-то голос. Около нас стояло трое юнкеров. Мы разговорились с ними. Они сказали нам, что они из солдат, и назвали свои имена: Роберт Олев, Алексей Василенко и эстонец Эрни Сакс. Теперь они уже не хотели быть офицерами, потому что офицерство было крайне непопулярно. По-видимому, они попросту не знали, что им делать. Было ясно, что им очень не по себе.

Но скоро они принялись хвастать: «Пусть большевики только сунутся, мы им покажем, как драться! Они не посмеют напасть на нас, они все трусы… Но если они и задавят нас, ну что ж, каждый оставит последнюю пулю для себя…»

В этот момент где-то неподалеку началась перестрелка. Все люди, какие были на площади, бросились врассыпную. Многие ложились на землю ничком. Извозчики, стоявшие на углах, поскакали во все стороны. Поднялась страшная суматоха. Солдаты бегали взад и вперед, хватались за ружья и кричали: «Идут! Идут!» Но через несколько минут все снова успокоилось. Извозчики вернулись на свои места, люди, лежавшие на земле, встали на ноги. Под аркой появились юнкера. Они шли не совсем в ногу, и одного из них поддерживали под руки двое товарищей».

Небольшой группе большевиков удалось прорваться во дворец, но они были арестованы. Скоро волна нападающих обрела достаточно сил, чтобы пойти на штурм другого входа. Оцепеневшие члены Временного правительства, сидя во дворце, ждали конца. Малентович, министр юстиции, так описывает эту сцену:

«Внезапно где-то возник гул, который рос и становился все ближе. Во всем многообразии звуков, сливавшихся в единую мощную волну, мы немедленно почувствовали что-то особое, не похожее на предыдущие звуки, — что-то непреклонное и решительное. Внезапно стало ясно, что конец близок… Звук рос, ширился, и волна его мощно обрушилась на нас… Наши сердца наполнились невыносимой тревогой, словно мы окунулись в отравленный воздух… Это было ясно: грядет штурм, и его волна унесет нас. Обороняться бесполезно — любые жертвы ничего не дадут… С грохотом распахнулась дверь… В ней показался юнкер, который вытянулся и отдал честь; у него было возбужденное, но решительное лицо.

— Каковы приказы Временного правительства? Обороняться до последнего человека? Мы готовы подчиняться приказам Временного правительства.

— В этом нет необходимости! Это бесполезно! Картина ясна! Мы не хотим кровопролития! Мы должны сдаться! — хором закричали все, даже не обсудив этот вопрос, а просто глядя друг на друга и видя те же чувства и намерения в глазах соседей.

Вперед вышел Кишкин. (Кишкин был личным другом Керенского и получил от него приглашение войти в коалиционный кабинет.)

— Если они здесь, то, значит, дворец уже захвачен.

— Так и есть. Перекрыты все входы. Все сдались. Под охраной находится только это помещение. Так что прикажет Временное правительство?

— Передайте им, что мы не хотим кровопролития, что мы избегаем применения силы и что мы сдаемся, — сказал Кишкин.

За дверью раздался шум, и она распахнулась настежь. Как щепка на гребне волны, в комнату влетел невысокий человечек, и вслед за ним хлынула толпа, которая неудержимым потоком разлилась по всем уголкам комнаты. Невысокий человек был облачен в просторное распахнутое пальто, на нем была широкополая фетровая шляпа, надвинутая на лоб; у него были длинные рыжеватые волосы и очки. Лицо его украшали небольшие подстриженные рыжие усики и бородка. Когда он говорил, короткая верхняя губа поднималась к самому носу. На утомленном лице выделялись бесцветные глаза. Влетев в комнату, он резко и настойчиво потребовал ответа:

— Где члены Временного правительства?

— Временное правительство здесь, — не поднимаясь со своего места, сказал Коновалов. — Что вам угодно?

— Сообщаю вам, всем вам, членам Временного правительства, что вы арестованы. Я Антонов, председатель Военно-революционного комитета.

— Члены Временного правительства отказываются от применения силы и сдаются, чтобы избежать кровопролития, — сказал Коновалов.

— Избежать кровопролития! А сколько крови вы уже пролили? — крикнул голос из толпы, сгрудившейся за кольцом охраны. Со всех сторон послышались одобрительные возгласы.

Антонов остановил эти выкрики:

— Хватит, товарищи! Это все! Разберемся потом… А теперь мы должны составить протокол. Я его напишу. Опрошу всех… Но первым делом требую сдать все вооружение, что имеется в вашем распоряжении.