Если я не договорюсь с Керенским и Савинковым, то мне придется и без их согласия нанести удар по большевикам. Но потом они первые будут благодарить меня, и появится возможность организовать сильное правительство России, свободное от предателей всех видов.

У меня нет никаких личных амбиций. Я хочу всего лишь спасти Россию и буду рад подчиниться сильному Временному правительству, очищенному от нежелательных элементов.

Пойдете ли вы со мной до конца и верите ли вы мне, когда я говорю, что мне ничего не нужно лично для себя?»

Зная генерала Корнилова как абсолютно честного патриота, преданного своей стране, я ответил, что верю его словам, что разделяю его взгляды и готов идти с ним до конца.

Таково было начало, основа и суть того «заговора», в котором Временное правительство позже обвинило нас».

В начале сентября Корнилов приступил к осуществлению своего замысла, послав войска на Петроград, чтобы сменить правительство. Тем не менее действовал он из убеждения, что Керенский поддерживает его идеи, что объяснялось путаницей, внесенной Львовым, бывшим прокурором Святейшего синода, который пытался посредничать между Керенским и Корниловым, но и у того и у другого создал впечатление, что он является представителем другой стороны. После встречи с Корниловым Львов предложил, чтобы Корнилов сам возглавил правительство, тем не менее включив в него Керенского. Когда Керенский услышал об этом соглашении, он счел его ультиматумом со стороны Корнилова и тут же приказал арестовать Львова и разжаловать Корнилова. Войска, посланные на Петроград, вскоре рассеялись, а Корнилов был арестован в Могилеве 14 сентября. Лукомский описывает, как это трагическое недопонимание виделось из военной штаб-квартиры в Могилеве:

«Утром 7 сентября, когда я, как обычно, явился с рапортом к генералу Корнилову, он рассказал мне следующее.

Вечером 6 сентября господин Львов (бывший прокурор Святейшего синода) прибыл в Могилев и сразу же выразил желание увидеться с главнокомандующим. Тот, будучи занят, не смог принять его, и он сам представился генералу Корнилову на следующее утро.

Господин Львов проинформировал Корнилова, что прибыл делегатом от премьер-министра Керенского с целью выяснить мнение главнокомандующего, как наиболее быстро и уверенно восстановить в стране сильную власть.

Выяснилось, что премьер-министр видит три следующих варианта развития событий:

1. Керенский сам становится диктатором и возглавляет правительство.

2. Правительство из трех или четырех членов (одним из которых должен быть Верховный главнокомандующий генерал Корнилов) наделяется неограниченной властью.

3. Корнилов как диктатор и Верховный главнокомандующий возглавляет новое правительство.

Господин Львов осведомился, считает ли генерал Корнилов желательным — в последнем случае, — чтобы Керенский и Савинков составили часть нового правительства.

Генерал Корнилов отдал предпочтение последнему из трех вариантов, сказав, что Керенский и Савинков должны быть членами нового правительства, и поручил Львову сообщить им, что он спешно приглашает их в Ставку, ибо в случае восстания в столице он опасается за их личную безопасность; более того, необходимо обсудить целый ряд вопросов, которые, естественно, возникнут в связи с развитием событий.

Я спросил, представил ли г-н Львов какое-нибудь письменное подтверждение своей миссии.

«Нет, — ответил Корнилов, — при нем не было никакого письма. Вопросы, которые он излагал, были записаны у него в блокноте, куда он вносил и мои ответы. Господин Львов — безукоризненно честный человек и джентльмен, и у меня нет оснований не доверять ему».

«Я знаю, что джентльмен он безупречный, — сказал я, — но, кроме того, знаю, что у него репутация дурака и путаника, который вполне может все перепутать. Сам факт, что Керенский выбрал для такой миссии третье лицо, кажется мне весьма подозрительным. Боюсь, что он замышляет какой-то заговор против вас. Все это очень и очень странно. Почему Савинков никак не высказался по этому поводу? Почему это задание было поручено Львову в тот самый момент, когда в Ставку прибыл Савинков? Видит Бог, я могу ошибаться, но не нравится мне, как все это выглядит, и я крепко не доверяю Керенскому.

Корнилов сказал, что я излишне подозрителен, что Львов уехал из Петрограда после Савинкова, чем и объясняется, почему последний ничего не знал о сути его миссии. Он убежден, что в данном случае Керенский вполне искренен, поскольку вопрос о диктатуре раньше уже обсуждался с ним…

8 сентября Керенский связался с генералом Корниловым по прямому проводу и попросил подтвердить, в «самом ли деле он поручил г-ну Львову сообщить ему, Керенскому, о своих планах и целях».