С данными критериями можно согласиться, уточнив, что речь идёт о сознательном культивировании негативного отношения к русским. Что касается сознательного желания вреда, а не блага, то здесь, на мой взгляд, тоже действует строгий рациональный расчёт: борьба с конкурентом и желание его победить.
Конечно, слушая заявления современных западных политиков, вполне можно подумать, что ими овладело некое коллективное безумие[55]. Однако это вовсе не так. Речь идёт о хладнокровной лжи и откровенной пропаганде, о тщательно продуманных действиях, рассчитанных на то, чтобы воздействовать на эмоции, а не на разум, пугая подконтрольного обывателя такой прижившейся и понятной «русской угрозой».
Именно как целостную идеологию анализирует русофобию О. Б. Йеменский. В его определении русофобия — это целостная идеология, представляющая собой «особый комплекс идей и концепций, имеющий свою структуру, свою систему понятий и свою историю генезиса и развития в западной культуре, а также свои типичные проявления». При этом исследователь справедливо отмечает, что это западная по происхождению идеология, утверждающая злую природу русского народа. Согласно ей, «русский народ наделяется некими уникальными свойствами, обусловливающими его тягу ко всему низменному. Русские представляются не способными ко всему тому, что составляет человеческое достоинство у других народов, что объясняется генетически и культурно-исторически. Логика русофобии основана на противопоставлении русского и западного как дурного хорошему. В связи с этими свойствами русские как народ видятся принципиально враждебными Западу, а Россия как сущностно иная, чуждая цивилизация. Россия предстаёт как экзистенциальный враг Запада и всего, что осознаётся в западной культуре как специфически „западное" — свободы, демократии, прав человека»[56].
Г. Меттан убеждён, что русофобия — не только проявление эмоций, не пассивная демонстрация своего мнения. Русофобия — это «активная, заведомо враждебная позиция, целью которой является если не нанесение прямого ущерба, то по крайней мере стремление ущемить „другого" в его правах». Поэтому автор справедливо отмечает, что «русофобия — это не заговор, это образ мысли»[57].
Швейцарский исследователь выделяет несколько видов русофобии, называя её «смешанным чувством». Есть ненависть пассивная, заключающаяся в стремлении извлечь выгоду из внезапной слабости России, как, например, это было при Борисе Ельцине. Существует активная, воинствующая русофобия, оживающая, когда Россия обретает силу, и примеры такого всплеска наблюдались многократно в XIX веке, а сейчас мы это можем видеть своими собственными глазами. Кроме этого, отмечает Г. Меттан, есть русофобия как таковая, не зависящая ни от чего[58].
Русофобия — это западная идеология. Она спекулирует теми же категориями, которые известный исследователь Эдвард Вади Саид использовал применимо к ориентализму: подчёркивание разницы, выделение западного превосходства, использование стереотипов для вынесения суждений, тем более что европейцы уже очень давно начали относить Россию именно к Востоку. Поэтому такой взгляд является искажённым, поскольку, как отмечал Э. Саид, он предполагает наличие «противоположного, „Другого", чья действительность является предметом постоянной интерпретации и переинтерпретации с точки зрения отличия от „нас"»[59]. По словам Л. Вульфа, взгляд на Россию был искажён «элементами „доминирующего дискурса", „ориентализма" и представлениями о некоей нормативной „цивилизованности"»[60].
Русофобия коренится в северном полушарии, где сильны позиции католицизма и протестантизма, а это важно, поскольку неприязнь к России корнями уходит в принятие Русью христианства по греческому обряду. Азия, Африка, Аравия, Латинская Америка никогда не страдали русофобией. Япония и Китай имели с Россией территориальные конфликты, отсюда и периодические эмоциональные всплески. А вот для США, никогда с Россией не воевавших, характерна беспрецедентная ненависть на государственном уровне.
Несмотря на то, что русофобия — западное явление, представляется некорректным в исторической ретроспективе распространять его на всё западное общество, как и вряд ли возможно говорить о едином Западе по отношению к России. Как отмечал М. Малиа, «меняющиеся европейские образы России являются отражением ряда соперничающих „вестов"», а правые и левые, рационалисты и романтики, англичане, французы и немцы воспринимали одну и ту же Россию по-разному[61].
Соответственно «русофобы» — это тоже не однородная и единодушная масса, которая только и делает, что строит заговоры против России. Как справедливо полагает Г. Меттан, никто всерьёз не думает, что американцы поголовно ненавидят русских. Более того, в США и Великобритании сформировалась особая наука — «русофобология»[62].
Несмотря на то, что стереотипы восприятия формировались на протяжении столетий и в своей основе остаются неизменными по сей день, разные исторические эпохи серьёзно различались между собой. Если говорить о странах, в которых формировалась русофобия как идеология, то ведущими из них являются Франция, Великобритания, Польша, в определённой степени Германия, а также Соединённые Штаты Америки, где эта идеология начала активно развиваться со второй половины XIX века.
Возникновение термина
В России (да и не только) широко распространено мнение, будто самый ранний случай употребления термина
Между тем Ф.И. Тютчев не был изобретателем термина «русофобия», как и не был пионером в его использовании. Этот термин появляется гораздо раньше и вовсе не в России, а в Западной Европе. Уже во второй половине 1830-х годов он начинает встречаться в европейской прессе. Именно в это время русофобия складывается в своём классическом варианте, хотя это не означает, что страхи и опасения перед Россией не существовали прежде. Более того, мифы и стереотипы восприятия России, ставшие идеологемами русофобского образа, начали формироваться ещё на рубеже XV–XVI веков и остаются неизменными вплоть до наших дней. Мы меняемся, Россия меняется, а представления о нас остаются прежними.
Вероятно, точную дату первого использования термина
То, что термин впервые встречается в прессе, вовсе не случайно. Именно газеты и журналы являлись в XIX столетии фактором, отражающим и формирующим общественное мнение. Поэтому русофобия неразрывно связана с политической пропагандой и журналистской публицистикой, стремящейся внушить читателю заранее заданные мысли и чувства, о чём писал И.Р. Шафаревич[69]. Не было случайным и время, когда термин начинает активно использоваться. Это был период кардинальных социальных и политических перемен в Европе, а русская тема актуализируется всегда, когда сама Европа или Запад в целом ощущают себя в состоянии кризиса.
В Европе этнические фобии по отношению к соседним народам существовали во все времена. Формирование этнической фобии на национальном уровне в отношении России стало возможным после начала непосредственных крупных военных конфликтов с её участием, особенно когда русские войска на завершающем этапе Наполеоновских войн оказались в центре Европы. До этого времени концепция «русской угрозы» для европейского баланса сил оставалась достоянием дипломатов и не была темой газетных новостей. В ходе Наполеоновских войн и после их окончания ситуация начинает меняться[70].
Однако в историографии существуют и другие подходы относительно времени возникновения русофобии как явления. Если одни авторы, например, американский исследователь Рэймонд Макнелли, считают, что она возникает уже в 1812 году[71], то другие полагают, что русофобия как целостная идеология оформляется гораздо позже окончания Наполеоновских войн, достигая своего пика в годы Крымской войны[72]. На мой взгляд, Крымская война — это уже расцвет русофобии, а как идеология она оформляется в 1830-1840-е годы. Как отмечал американский историк Дж. Х. Глисон, почва для русофобии периода Крымской войны была хорошо подготовлена в 1830-е годы[73].
Итак, в 1830-е годы термин
В 1837 году термин «русофобия» встречается и во Франции. Именно Франция, как это ни печально звучит, задавала тон в мощном русофобском хоре и была главным идеологом в деле создания негативного образа России. Приходится согласиться с мнением Г. Меттана, что Франция «сыграла ключевую роль в формировании мировой русофобии, положив в её основу два мифа: о русском экспансионизме и азиатском деспотизме»[76]. При этом миф накладывался на миф, и в XIX столетии на этой базе русофобия формируется как классическая идеология, основанная на уже сконструированных мифах.
Тогда же термин «русофобия» использовался и в России для характеристики настроений в Европе. В частности, это слово было в лексиконе главы российского внешнеполитического ведомства графа К. В. Нессельроде и встречалось в его переписке конца 1830-х годов[75].