Когда Роуз появилась на кухне, Бриджит уже заканчивала уборку.

– Могу я чем-нибудь помочь?

– Почему ты не с гостями? – спросила Бриджит, протирая стол.

– Мне нужна передышка. Я испытаю настоящее облегчение, когда всё это закончится. Притворство сильно выматывает.

– Генри сказал то же самое, – согласилась горничная, покачав головой. – А я ответила ему, что это всего лишь на один вечер, и велела перестать жаловаться.

– Спасибо за всё, в том числе за то, что позволила Генри изображать моего мужа сегодня вечером.

Бриджит взмахнула салфеткой.

– Не за что. Я очень рада тебе помочь. Кроме того, я пообещала Генри награду, если он будет хорошо себя вести, которая обычно становится моей наградой, если ты понимаешь о чём я.

Фу! Роуз закрыла уши руками.

– Прекрати. Он мне как брат.

Бриджит усмехнулась.

– Кстати, печенье было его идеей.

Печенье. Роуз совсем о нём забыла после предложения Дюка.

– В жизни не испытывала такого облегчения. Оно было просто великолепно. Как ему это удалось?

– Выяснилось, что у дочери миссис Райли были ложные схватки, поэтому, когда Генри послал лакея в дом Лоу уговорить кого-нибудь приготовить печенье, миссис Райли оказалась на кухне. Вместо твоего мы подали её печенье.

Хитро. Нужно будет поблагодарить Генри за смекалку.

– Он не мой Дюк.

– Моя дорогая, если бы мужчина смотрел на меня так, как этот здоровяк... – Бриджит помахала на себя рукой. – Господи боже, я бы тут же заявила на него права.

Роуз не имела ни малейшего представления о том, как реагировать. Не могла же она заявить на него свои права?

– Кстати, миссис Райли сказала, что тот рецепт совершенно бессмысленный. Больше похоже на проклятье, чем на рецепт печенья. Поэтому она испекла своё.