– Как тебя зовут? – ядовитым шепотом спросил ее старик.

– Эмили.

Он задумался, почесывая свою лохматую шевелюру, а затем словно вспомнив что-то, произнес:

– А, Хранительница Эмили Дафф? Так, так. Если мне не изменяет память, то это украшение тебе подарил Марк Слэттен?

– Варлок, сними нас немедленно. Мы пришли к тебе по делу, – крикнул ректор, барахтаясь в сетке над нашими головами.

– К старому Варлоку просто так никто не приходит,– задумчиво протянул маг, опуская кота на землю и перерезая небольшим ножом, спрятанную от посторонних глаз, веревку.

Коротышка и ректор с шумом упали на покрытую опавшей листвой землю. Питер Колд быстро встал и, потирая ушибленный бок, угрожающе пошел на мага. Старик, нахмурившись, исподлобья смотрел на ректора. В последний момент оба мужчины остановились, рассмеялись и обнялись.

– Я рад тебя видеть в добром здравии, дружище, – улыбаясь, проговорил ректор.

– Сколько мы не виделись? Лет десять? – смахиваю слезу со старческой щеки, пробормотал Варлок.

–Да, последний раз мы встречались во дворце, – печально проговорил Питер.

– Бедный король Константин, – тяжело вздохнул старик.

– Знаешь, кого я тебе привел? Это его сын и дочь, – проговорил ректор, показывая на Томаса и Софию.

Старец крякнул, невольно присел от удивления и стал таращиться на Томаса.

Спустя мгновение он вполголоса произнес:

– А я все думал, почему мне знакомо лицо этого юноши.

Варлок задумчиво покачал головой и прошел вперед по тропе.

– Пойдемте со мной, – проговорил он оборачиваясь.

Старик повел нас по дороге, сплошь заросшей хлюпающими кочками. Пропетляв по лесу, примерно через полчаса мы подошли к небольшому домику. Снаружи избушка казалась маленькой и неказистой, зато внутри она была просторной. В доме было много света и пространства, все пространство было наполнено благоуханием лесных трав и кореньев. Старик провел нас в большую комнату, где стоял круглый дубовый стол, покрытый белой скатертью.

– Можете располагаться здесь, сейчас я приду, – буркнул он, выходя из комнаты.

Кроме стола в комнате был небольшой потухший камин. Два окна выходили на задний двор, где скрипели и шумели деревья. Звуки и запахи леса проникали через распахнутые настежь окна. Пахло сыростью и мокрой листвой. Обойдя комнату, мы расселись вокруг стола. Вокруг стояло молчание, и никто из нас не пытался произнести даже звук.