Не дождавшись Лешиного ответа, подошла к столу:

— Я положу сюда.

Алексей неподвижно стоял, провожая девушку взглядом. Пандора устало улыбнулась и стала одну за другой аккуратно вытаскивать из прически тяжелые бронзовые шпильки. Они глухо позвякивали, ложась на стол. Длинные волосы рассыпались по плечам. Она провела ладонью по щеке, пряча выбившийся локон, и вопросительно посмотрела на Алексея.

Он почувствовал дрожь. В горле пересохло. Все вдруг вылетело из головы. Казалось, что время застыло.

…

Пандора не сводила с него глаз. Алексиус шагнул к ней, и она невольно сделала шаг навстречу. Хуже всего было то, что она не ощущала страха. Пандора отчаянно хотела испытать отвращение или хотя бы гнев. Но то, что она чувствовала сейчас, совсем не походило на злость или брезгливость. Алексиус протянул руку, и Пандора вздрогнула. У нее закружилась голова, а в глубине что-то сжалось. Лина говорила, что это больно. Не хочу, чтобы больно!

Его глаза горели безумным лихорадочным огнем. И этот взгляд лишал ее воли. Чего же он ждет? Неужели она должна первой… Пандора почувствовала, что ее глаза наливаются влагой, и зажмурилась, закусив губу. Почему он медлит? Зачем так мучает ее? По ее щеке побежала слезинка. И жгучий стыд за свою слабость заставил открыть глаза. Но этих мгновений было достаточно, чтобы все изменилось. Теперь в глазах Алексиуса было столько сострадания, боли и безмерной безысходной тоски, что ей отчаянно захотелось коснуться его щеки. Пандора подняла ладонь, но отдернула руку и прижала к своим губам.

Опять навалилась тишина.

— Зачем ты трогала мои бумаги? — неожиданно спросил Алексиус.

Девушка вымученно улыбнулась:

— Я хотела узнать твою тайну.

— Зачем тебе это?

— Значит, тайна все-таки есть?

— Есть… — нехотя ответил Алексиус. — Но тебе не стоит думать об этом. Помнишь миф о… — он запнулся. — О девушке с твоим именем?

— О Пандоре? Дочери Эрехтея? Которая принесла себя в жертву?

— Нет… Я говорю о другой Пандоре. Которая впустила в мир несчастья.

— Ааа… — девушка поморщилась. — Лисимаха говорила, что Гесиод выдумал эти сказки для детей и глупых крестьян. А дочь Эрехтея жила на самом деле и отдала свою жизнь, спасая Афины и честь своей семьи.

— Ну… может быть… Не помню такую… Я сейчас говорю про Пандору, которая была женой… Как его? — Алексиус прищелкнул пальцами. — Эпи-ми-тея. К чему привело ее любопытство?

Пандора прищурилась:

— То есть твои тайны могут принести горе и несчастье людям?