– Конечно, Ваше Величество.

– Тихо. Я не желаю, чтобы о моем присутствии здесь стало известно. Мы пытаемся скрыть исчезновение маски, а во дворце за мной шпионят даже мыши.

Роуз улыбнулась. Она не была уверена, что он заблуждается.

– Если вы подождете в кабинете хозяина, сир, я позову его.

– Глупости. Нельзя тратить время впустую, Роуз, меня наверняка уже хватились. Отведи меня к нему.

Роуз кивнула и понеслась вверх по лестнице, надеясь предупредить мистера Фаунтина, но король привык к охоте на оленей и прочим видам активного отдыха и не отстал ни на шаг.

Когда она распахнула дверь мастерской, мистер Фаунтин изучал крошечное комнатное растение, которое они с Фредди заколдовали, – теперь на нем красовалось несколько кроваво-красных роз, вызывающих смутную тревогу.

– Как красиво, – заметил король.

– Ваше Величество! – Впервые на памяти Роуз мистер Фаунтин, похоже, был глубоко потрясен. – Я не имел в виду, что вам нужно приехать сюда, сир! Я просил об аудиенции.

– И у стен есть уши, – пробормотал король, опускаясь на один из расшатанных деревянных стульев. – Во дворце думают, что я веду с кем-то беседу чрезвычайной важности о положении дел в Талисе. Только это могло бы оправдать меня в рождественский вечер, когда мои старшие дочери и их кузены разыгрывают сцены из Шекспира. Значит, ты нашел их, Алоизиус. Очень впечатляюще.

Мистер Фаунтин вздохнул:

– Нам повезло, сир. Госсамер злится, и его злость позволила мне обнаружить его. Но окончательно раскрыть тайну его местонахождения нам помогла Роуз. Сир, мы почти уверены, что он увез маску обратно в Венецию.

– Вполне разумно. Прошу вас… – Король указал рукой на стулья. – Пожалуйста, садитесь, вы все. Расскажите, что нам делать дальше.

– Мне придется поехать туда, сир. Мы полагаем, что есть определенный день – церемония во Дворце дожей. Если Госсамер попадет туда вместе с маской, он сможет раскрыть ее секреты. – Мистер Фаунтин на секунду прикрыл глаза. – А если он это сделает, я не уверен, что мне хватит сил остановить его. – Он открыл глаза и посмотрел на короля. – Сир, церемония пройдет через восемь дней. В первое воскресенье нового года. Я должен отправиться в путь немедленно.

Король кивнул:

– Военный корабль, Алоизиус. Вы получите все, что вам необходимо. Переправитесь через Канал в Талис, а дальше поедете по суше. – Он нахмурился. – Кстати, было бы крайне полезно услышать вашу оценку настроений в этой стране. Конечно, сейчас-то они крайне дипломатичны, но если бы Венну и этому типу Госсамеру удалось похитить Джейн и посеять хаос в Лондоне, талисийцы стояли бы у наших ворот в считаные дни. Как бы цветисто ни клялся император, что Венн – всего лишь безумец, а сам он не имел к заговору никакого отношения, он, тем не менее, приводит армию в боевую готовность. Естественно, планирует вторжение. Затем по новой трансальпийской железной дороге вы сможете добраться до Венето… Венеции. Да. Отлично, – Его Величество устремил взгляд в камин, соединив кончики пальцев. – Венецианцы умудрились сохранить независимость, даже когда талисийцы захватили Геную. Аудиенция у дожа… если он удостоит тебя своим доверием, Алоизиус… Как им это удалось? Как они сдерживают натиск талисийцев? Волшебством? Или каким-то странным торговым соглашением? Мне важно это знать.

– Так вы хотите, чтобы он побыл еще и дипломатом, пока спасает нас всех от этого сумасшедшего Госсамера? – гневно бросил Гус. Его усы дрожали, и Роуз подумала, что еще ни разу не видела его таким разозленным. – Вы хоть понимаете, чего вы требуете? Его жизнь будет в опасности, а вы ожидаете, что он станет обсуждать торговые соглашения?

– Ш-ш-ш, Гус. Прошу прощения, Ваше Величество. Коты не склонны проявлять уважение к августейшим особам…

– Очевидно. – Король поднялся, и, разумеется, остальные последовали его примеру, кроме Гуса, который дерзко смотрел в камин. – В таком случае я объявлю, что вы отправляетесь передать мое почтение дожу, дорогой Алоизиус, как волшебник волшебнику. О маске я бы предпочел при дворе не упоминать, пока все так… неспокойно. Мы же не хотим новых слухов о помешанных на власти волшебниках, правда?

Мистер Фаунтин поклонился и лично проводил короля из комнаты, бросая гневный взгляд на Гуса, который сидел к нему спиной, сердито сгорбившись.