– Сам ничего не можешь придумать? – огрызнулась Белла. – Честное слово, ты же знаешь, какие они. Просто сделай что-нибудь красивое! – Она вздохнула. – Ну правда, я сама бы смогла лучше. – Она задумчиво посмотрела на свой бархатный ридикюль, словно прикидывала, что из него можно вытащить.

– Изабелла! Что у тебя в сумочке? – встревоженно спросила мисс Анструдер.

– Только платок, – ласково ответила Изабелла, глядя на гувернантку большими голубыми глазами. Маленькая сумочка, казалось, извивается.

Роуз, сидевшая по диагонали напротив Беллы, ясно видела, что хозяйская дочь шевелит пальцами под ридикюлем, но мисс Анструдер побелела и издала странный кудахчущий звук, как заболевшая курица. Затем она откинулась на сиденье и застонала.

– Ну вот, сейчас у нее снова начнется припадок, – с отвращением пробормотала Белла. – Честное слово, ее так легко довести. Роуз, ее нюхательная соль в сумочке.

Роуз открыла потертую черную сумочку мисс Анструдер, пошарила внутри и достала небольшую стеклянную бутылочку, закупоренную пробкой.

– Это я ей подарила, на прошлое Рождество, – заметила Белла, чрезвычайно довольная собой. – Подумала, пусть у нее будет красивая бутылочка, раз уж по моей милости она так часто ею пользуется.

Роуз поводила нюхательной солью под носом у мисс Анструдер, и та резко вдохнула.

– Очнитесь, мисс, – сказала ей Роуз. – Мисс Белла просто баловалась. Полагаю, мы скоро приедем.

И в самом деле, они уже ехали по Дворцовому холму, приближаясь к великолепному белому зданию. Роуз уронила бутылочку с солью на колени мисс Анструдер и уставилась на дворец. Она никогда его раньше не видела – да и как она могла бы? Дом мистера Фаунтина находился в менее аристократической части города, где проживали многие богатые лондонские купцы. А до того, как она поступила на службу, Роуз видела лишь несколько улиц между приютом и церковью. Дворец и окружавшие его парки располагались за пределами ее мирка. Белый дворец в белом снегу почти сиял (если не обращать внимания на пятна сажи на мраморе и неизвестно что на снегу, что Роуз и сделала).

Мисс Анструдер улыбнулась.

– Ну разумеется, ты же его не видела, Роуз. Разве он не прекрасен? Знаешь, по приказу короля Альберта его перестроили. Говорят, он счел некоторые идеи своего отца устаревшими. Теперь во дворце есть чудесный новый бальный зал с пятнадцатью хрустальными люстрами!

– Папа говорит, что это вульгарное уродство, – вставила Белла, скучающе глядя в окно.

– Изабелла! Я уверена, что твой дорогой папа ничего подобного не говорил! – Мисс Анструдер явно была в ужасе, но Белла лишь пожала плечами:

– Ему не нравится вся эта позолота. А еще он говорит, что ангелочки в Золотой гостиной – бесстыдные.

Мисс Анструдер лишилась дара речи, да и Роуз тоже стало не по себе. Такие разговоры считаются государственной изменой? Беллу и ее отца могут бросить в тюрьму за то, что они называют новый дворец безвкусным?

– Ты же не говоришь ничего такого во дворце, правда? – спросила Роуз, наклоняясь к Белле, но стараясь не привлекать внимания мисс Анструдер. Гувернантка выглядела так, будто кто-то шлепнул ее по лицу рыбиной, но могла прийти в себя в любой момент, и тогда она бы точно не одобрила такого неуместного поведения горничной Беллы.

Белла покачала головой.

– Нет-нет. По крайней мере, очень стараюсь. – Она вздохнула. – Иногда мне просто необходимо что-нибудь высказать, иначе я лопну. Но, к счастью, принцесса Джейн думает, что я шучу, а Шарлотта слишком маленькая и ничего не понимает.

Роуз ее уже не слушала.