Даже коммунистические авторы иногда упоминают об ускоренном индустриальном развитии России во время этой конституционной «пятилетки» перед началом Первой мировой войны: «Россия стала быстро продвигаться по капиталистическому пути, оставляя позади старые капиталистические страны, шедшие ранее впереди».
Валовая продукция промышленности за период 1900–1905 гг. выросла на 44,9 процента, а к 1913 г. увеличилась на 219 процентов. В отдельных отраслях рост производства был еще более значительным. Вообще говоря, промышленность в целом быстро развивалась и модернизировалась. Инвестиции в промышленное оборудование в 1910–1912 гг, по очень неполным данным, составляли 537,2 миллиона золотых рублей. В этот период процветания капитальные фонды нашей промышленности увеличивались в три раза быстрее, чем в Америке. С точки зрения концентрации промышленности, которая была выше, чем, например, в Америке, Россия стала одной из самых передовых стран мира. Продукция российской промышленности в 1908, 1911 и 1916 гг. составляла соответственно 1,5, 5,5 и 8,5 миллиарда рублей.
Незадолго до войны началось строительство Турксиба – Туркестано-Сибирской железной дороги, – завершенное уже в советское время. В эти годы была принята амбициозная программа по реорганизации всей национальной экономики. Осуществлению этой программы помешала начавшаяся в 1914 г. война.
Сверхконцентрация российской промышленности имела два важных последствия. Во-первых, она привела к концентрации в городах большого количества рабочих и создала более благоприятные условия для их организации. Во-вторых, она укрепила не столько средние классы, сколько мощь банковского капитала. Поэтому ни в городе, ни в селе российский экономический бум не изменил социальную структуру таким образом, чтобы создать прочное основание для системы конституционной монархии.
Жизнь в нормально развивающейся стране основана на принципе честной игры. Предполагается, что и власть, и население при взаимодействии друг с другом соблюдают определенные правила. Всякий раз как власть, обычно обладающая превосходством в физической силе, нарушает эти правила, она злоупотребляет своими полномочиями. Тогда народ должен решать: либо покорно подчиняться произволу властей, либо бороться за свои основные права, прибегая к крайним методам.
Во время многочисленных поездок по стране я самым всесторонним образом ознакомился с настроениями, надеждами и чаяниями демократически мыслящих людей. Впоследствии, став депутатом Думы, я получил представление о жизни страны во всей ее полноте и начал понимать трагическую запутанность взаимоотношений между правительством, формально ответственным за благосостояние страны, и верховной властью, оказавшейся в руках безответственной клики невежественных и бесчестных советников. Мои глаза неожиданно раскрылись, и я осознал полное нежелание правящих и привилегированных классов русского общества занять независимую позицию и передать власть трезвомыслящим и разумным людям.
В то же время все понимали, что распутинщина стала позором для России и что беспомощность царя перед ее лицом ведет страну к очередному тяжелому кризису. Всем было ясно, что грядущий взрыв лишит власти не только царя, но и те консервативные группировки, которые попали в Думу благодаря столыпинскому закону от 1907 г., поскольку этот закон будет немедленно заменен всеобщим избирательным правом. А Россия была единственной великой державой в мире, в которой такое избирательное право смогло бы демократизировать страну в политическом и социальном плане без вооруженного восстания или революции.
80 процентов крестьян, владевших практически 90 процентами обрабатываемой земли; вымирающее дворянство; промышленный пролетариат, скопившийся в городах и быстро набирающий силу; все еще политически и социально слабый средний класс; колоссальная армия чиновников – в основном образованных людей из среднего класса, совершенно не заинтересованных в защите капиталистической системы; и наконец, интеллигенция, традиционно воплощающая дух русской культуры с ее бесклассовыми принципами справедливости и священной неприкосновенности личности, – все эти элементы влияли на исход набирающей размах битвы между привилегированным думским большинством и монархией.
Выучив в Третьей Думе уроки борьбы за народное представительство, октябристы осенью 1912 г. вошли в состав Четвертой Думы в качестве оппозиции.
Перед открытием новой Думы Гучков выдвинул свежий лозунг для своих сторонников: «Против участия безответственных людей в управлении государством! За правительство, ответственное перед представителями нации!»
Таким образом, осенью 1912 г. Гучков выступил с тем же призывом, который уже провозгласили весной 1906 г. кадеты Милюкова в Первой Думе. Приближался новый решающий момент в истории России, и сближение между политическими противниками, еще недавно непримиримыми, становилось неизбежно.
Их общей целью стало сохранение монархии как символа единства государства, при одновременной полной передаче власти правительству, пользующемуся доверием выборных представителей народа. Но эта цель была недостижима. Монарх, ненавидевший саму мысль о конституции и замышлявший вернуться к замшелому абсолютизму, терпеть не мог парламентской демократии. Чтобы встать на сторону народа, ему пришлось бы полностью изменить свою личность. Рука судьбы протягивала ему шанс…
В полночь 31 июля 1914 г. немецкий посол вручил российскому министру иностранных дел ультиматум. Россия снова вступила в войну.
Часть третья
Война
Глава 7
Истоки и начало войны
Первая мировая война, уже несколько лет вызревавшая в сердце Европы, обрушилась на Россию подобно урагану. Ни одна великая держава в Европе не желала мира и не нуждалась в нем так же сильно, как Россия после войны с Японией. Объективно Россия в 1914 г. была не готова к войне с Германией; субъективно русский народ даже не думал о войне. Он был полностью поглощен внутренними политическими, культурными и экономическими проблемами. Россия в том году приближалась к новому, решающему внутреннему кризису и едва обращала внимание на стремительное развитие тревожной международной ситуации.
Трагическое положение России накануне Первой мировой войны очень ясно отображено в двух письмах из частной переписки премьера Столыпина и А.П. Извольского, который сменил свою должность министра внутренних дел на пост посла в Париже.
Приведенные ниже два коротких отрывка наглядно иллюстрируют мое убеждение в том, что великая война в 1914 г. решительно противоречила национальным интересам и целям России.