И вот тут настал момент, когда кажется, что достиг своего предела, когда больше не веришь в себя, когда думаешь, что всё, вот он – финиш, дальше – пустота, ты дошел до своей вершины, теперь можно только вниз. Но, как это обычно бывает, вдруг где-то в глубине души зажигается еле теплящийся огонёк, едва греющий тебя изнутри, и где-то на подсознательном уровне ты начинаешь чувствовать: а вдруг всё не так, вдруг это не та вершина, не самая высокая, которую ты способен преодолеть? Постепенно огонек, разгорающийся от начинающего чаще стучать сердца, вдохновляет тебя, и ты вновь начинаешь верить, что ты можешь! Ты способен на большее! Тебе подвластно всё, что пожелаешь! Нужно этого хотеть, не лениться и идти прямо!

Прямо…в нём снова просыпалось желание доказать себе, доказать всем, что может он! Может! Но друзья успокаивали его: «твоя линия почти совсем прямая! Ты многого достиг! Ни один карандаш, ни одна ручка больше так не умеют!» Почти прямая! Ему не нужно «почти», ему нужна пря-ма-я! И либо он проведет её, либо вообще откажется от этой затеи! Да, карандаш был именно таким: или идеально, или никак.

Он не знал, что можно сделать еще, ведь он уже чертил даже ночью! И не справился…может, он захотел прыгнуть слишком высоко…

Как-то раз, когда он просто вырисовывал кружочки и овальчики, он услышал, как все его друзья вдруг неожиданно оживились. В их жизни так давно не происходило ничего неожиданного, что появление новичка стало настоящим событием. К ним пришла линейка: хороша собой, розовата, с прекрасными ямочками через каждый миллиметр – она очень понравилась карандашу, и он присоединился ко всем, кто знакомился с ней. Ему показалось, что она заметила его в толпе. Он и сам не знал, может ему и правда только показалось, но почему-то он почувствовал, что не ошибся.

С линейкой все очень быстро подружились – она была очаровашкой! Карандашу нравилось, когда она была рядом. Вот только он замечал, что она, вечно веселая, когда оставалась одна, становилась какой-то серьезной и сосредоточенной. Видел это только он, потому что остальные говорили про неё: «она всегда в отличном настроении!» «Мне кажется, у нее что-то не получается. Что-то очень важное» – пытался достучаться карандаш, на что получал ответ «тебе кажется», и уходил следить за ней.

Ему было страшно подойти к ней вот так вот, просто. Спросить, почему она такая грустная. А вдруг ему и правда кажется? Тогда она подумает, что он сумасшедший и откажется даже попадаться ему на пути. А он так любил, когда они случайно сталкивались на листке! И всё-таки, когда любопытство не могло больше подпитываться одними домыслами, он решился.

Она заметила его сразу же, как только он подошел.

–Я ждала, когда ты придешь, – начала она.

Карандаш немного замешкался – он не ожидал, что разговор начнет она, но не растерялся:

–Вот я и подошел.

Сказал, а про себя подумал: «что я несу?»

Она улыбнулась.

–Я заметил, что…

–Что грущу иногда? Ты – единственный, – продолжила за него она, – больше никто не замечает.

–А почему ты бываешь…ну, грустной?

Карандаш боялся, что она разозлится на него, ведь он наверняка интересовался чем-то до отчаяния сокровенным. Но она очень обрадовалась его вопросу. Наверное, она даже ждала его, и с радостью печально на него ответила.

–Понимаешь, я так стараюсь, так мечтаю!..В общем, я очень хочу когда-нибудь в жизни проложить свой путь. Прямой.

Дрожь пробежала по стержню, застряв где-то внутри между грифелем и деревянным телом.

–Но я не могу, понимаешь? – продолжила она, – я дотрагиваюсь до листа и вижу: вот она, прямая линия! Но что толку от того, что я ее вижу, если я не умею чертить? Я умею только направлять…

–Ну конечно! – вскрикнул карандаш.