Осип Емельянович неожиданно обнаружил, что глаза у Дарьи опухшие.

– Что случилось, Дашенька, – взволнованно спросил Брамс, – ты плакала?

– Не удержалась, – призналась Даша, – хотя и знала, что проснусь опухшей. Я не стала вам вчера портить праздник, но ваш Дед – это мой отец, Акунин Андрей Михайлович.

Осип Емельянович оцепенел. После продолжительной паузы, он, наконец, выдавил:

– Погоди, так ты узнала об этом вчера?

– Да, – кивнула Дарья, – когда паспорт сканировала. А вы думаете, откуда у него прозвище Дед Акын. Акунины мы. Это ведь и моя девичья фамилия. Жаль, что мы не, встретились с ним раньше. Хоть бы денёк поговорить, – на глазах женщины выступили слёзы.

– Невероятно, как же ты сдержалась вчера?

– А что бы я изменила? – тоскливо усмехнулась Дарья.

– Ты знаешь, Даша, а ведь он был здесь, в этой квартире, мы как-то вместе с ним заезжали. Кто же мог подумать? Боже мой, разве так бывает? Но как ты вчера… послушай, мне даже теперь неудобно перед тобой…

– Вот поэтому я вчера и не стала ничего говорить, чтобы не ставить вас в неудобное положение. У человека праздник, внук родился, а тут я со своими слезами.

Брамс был потрясён поступком своей будущей супруги, и теперь испытывал чувство неловкости и стыда. И в то же время он был восхищён её непостижимым уму самообладанием.

«Да, – самозабвенно думал он, – эта и впрямь и коня на скаку остановит, и в избу горящую войдёт. Дашенька, милая, прости меня, старого дурака, как же я вчера не догадался, а всё из-за того, Ёся, что ты дальше своего носа не видишь. Заглянул бы в глаза поглубже и увидел бы в них горе. А ты давай тосты двигать «за жизнь», «за здравие». Фу, какая бестактность! Стыдно-то как! Впрочем, не надо теперь заниматься самобичеванием. Ну, не знал я, не знал! Да если бы знать заранее, эх… такую бы встречу им закатил. Как странно складывается жизнь. Наверное, такое может быть только в книгах да кино. Ну, разве мог я подумать, что когда-то влюблюсь в дочку деда. Да и сколько раз он говорил, что где-то живёт его дочка Даша. Ну, почему у тебе в голове ничего не всколыхнулось, когда ты услышал имя женщины – Дарья Андреевна. А ещё говорят, у каждого человека есть интуиция. И вот где она была твоя интуиция? А ведь он даже в квартире побывал, они в любой момент могли здесь встретиться. Но, увы, встретились только после смерти. С ума сойти, Андрей Михайлович – мой тесть? Выходит так. Прямо передача «Очевидное – невероятное». Судьба! Стоп, а что с Трисоном? Нужно предупредить Акробата…».

Осип Емельянович набрал номер Мити.

– Трисона никуда не давай, я заберу его себе, – выпалил он, в телефоне образовалась длительная пауза. – Алё! Алё! Ты слышишь меня?

– Слышу-слышу, – уныло ответил Акробат. – Где ты раньше был? Почему молчал?

– А что с ним? – испуганно закричал в трубку Брамс. – Что ты с ним сделал?

– Ёся, ну ты чего так орёшь? – возмутился Митя. – Словно я его съел. Я же работаю, кто с ним гулять будет? Ну, я и отдал хорошему человеку.

– Какому человеку? Кто такой?

– Да водила на фуре, разгружался у нас сегодня, а я взял пса собой на работу. Пока машина разгружалась, водитель с ним игрался, потом спрашивает: а можно я его с собой возьму. Ну, я и отдал.

– А откуда он? Машина откуда?