– Ну, мозг восстанавливается медленно, а пока ты жил под чужой фамилией, он успел подсохнуть. Понимаешь?

– Ты теперь всю жизнь будешь меня корить? – едва не расплакался сын. – Ну, признаю, ошибся, подло поступил, прости уже… пожалуйста.

Осип Емельянович взглянул на Пашку и вспомнил его маленьким шалуном. Отцовские чувства внезапно всколыхнулись в душе, он подошёл к сыну обнял его и тихо прошептал:

– Я рад, сынок, что всё стало на своё место. Ладно, забыли. Будем считать это ошибкой молодости. Но у меня есть просьба, пообещай. что выполнишь её.

– Обещаю, – смахнув слезу, выпалил Павел, – слушаю.

– Никогда мать не упрекай и не обвиняй в том, что она подбила тебя на этот поступок. Возможно, она и сама потом жалела. И даже, если не жалела, всё равно не упрекай. Пусть это уйдёт в прошлое и не возвращается.

– Хорошо, обещаю, – заверил сын и вдруг неожиданно спросил: – пап, а ты уже домой не вернёшься?

Подумав несколько минут, Брамс сказал:

– Нет, сын, теперь это не имеет смысла, я полюбил другую женщину, может, и мама кого-то полюбит, я желаю ей счастья, будет нужна помощь, всегда помогу. Береги мать, не отдаляйся от неё. Поверь мне, сынок, доброта творит чудеса. Знаешь, как наши предки раньше говорили? «Доброе слово дом построит, злое слово дом разрушит». Так вот не разрушай свой семейный очаг. Мама есть мама, как и папа есть папа. Нужно просто настроить себя на новый лад, на новую жизнь – жизнь в любви, добре и согласии.

Однажды вечером, в дверь к Фарбергу позвонили. Осип Емельянович задержался за компьютером допоздна. Взглянув в дверной глазок, он не сразу сообразил, кто стоит за дверью, и на всякий случай спросил:

– Кто там?

– Да я это, я! – раздался знакомый голос за дверью. – Вернее, мы.

Брамс отворил дверь и впал в столбняк – на лестничной площадке стояли Митя и Ольга, державшая в руках Трисона.

– Вот принимай, Ёся, вернулся блудный сын: Трисон Акыныч.

– А как это… где он был всё это время? – Осип Емельянович с трудом подбирал нужные слова.

– Ты не поверишь, Ёся…

– Ёлы-палы, что же вы стоите на пороге, входите, – предложил Брамс и погладил пса.

Переступив через порог, Акробат продолжил свой рассказ:

– …так вот, оказывается, наш Трисон всё это время жил в машине у этого кубанского казака. Из Краснодара он. А сегодня ночью он ночевал у нас на территории. Пошёл ночью тусануться по Москве, и вот результат, Акробат кивнул в сторону Трисона.

– Так ты что, украл его, что ли? – вздёрнул брови Осип Емельянович.