«Кто хочет, находит способ и находит путь», – туманно намекнула она.

Николай решил, что ему почудился этот короткий диалог или он просто придумал его, чтобы приглушить тоску. Он не чародей. Его мозг неспособен принимать телепатические сигналы. Но тут случилось чудо. Последнее чудо. Айви слегка обняла его, притянула к себе и поцеловала. Она целовалась неумело, как школьница. Просто впечаталась в его губы своими сомкнутыми и неподвижными губами. Николай почти машинально обнял её в ответ, втянул мощно ноздрями запах её волос, а его язык чуть коснулся её верхней губы. Айви вздрогнула, но не отстранилась, а попыталась повторить его движение.

Чудо продолжалось недолго. За спиной раздался предупреждающий кашель, и девушка оторвалась неохотно, но решительно.

– Время уходит. А вам следует позаботиться об ученице, – сказал Сарафил, который приблизился к ним на несколько шагов. – Уже поздно. Не хотелось бы сейчас лишних проблем.

Николая он удостоил лишь коротким кивком. Не злым, но и не добрым. Прочие члены Триумвирата скучали возле портала.

Всё же она была сильной девушкой. Смогла развернуться и уйти, не оглядываясь. Как послевкусие терпкого вина, Николай ещё долго чувствовал запах её волос и вкус её губ. Вместе с Айви в портал ушла и Кристина с велосипедом, хотя, наверное, ей проще было добраться до дома своим ходом. Девочка многое понимала или во всяком случае чувствовала, но благоразумно не лезла в дела взрослых.

– Мне сотрут память? – спросил Николай Сарафила. – Или что-то в этом роде?

– Нет. Что мы, по-вашему, варвары? – удивился старик. – У вас мало шансов встретить кого-то из нас на улице. А что до остального, вам всё равно никто не поверит.

– Да я как-то и не собираюсь рассказывать. Мне, собственно, и некому. Но послушай, неужели вы можете вот так взять и выбросить человека за дверь, точно беспородного пса?

Старик пожал плечами. Он мог. А Николай, с его точки зрения, был именно беспородным.

Николай подумал, что до сих пор так и не узнал, где живёт Айви. Она ни разу не приглашала его погостить. За исключением того бункера, где они встретились впервые, который наверняка являлся каким-то служебным помещением, а не жилищем. С другими его знакомыми в волшебном мире картина была похожей. Он вряд ли бы нашёл город Лизы или графа, или даже то ранчо в Южной Африке, где проходил фестиваль. А если бы и нашёл, то что толку? Эти люди умели хранить свои тайны и ограждать своё общество от таких, как он.

Старики один за другим шагнули в портал. Ненастоящее Солнце погасло. Портал частью схлопнулся внутрь, частью развеялся. Холод рванулся на место уходящего в небеса тепла, закружил белыми вихрями и возобновил царствование. Снежинки, до сих пор парящие в отдалении, начали опускаться на плиты, газон и зеркало фонтана. Локальная весна закончилась. Во дворе музея, кроме Николая, осталась лишь Лиза. Она так и стояла поодаль. А когда все ушли, подошла к нему.

– Мне поручили отвезти тебя домой, – сказала она. – Пойдём, машина на улице.

– Домой, – повторил он.

Он и так был дома, в смысле, в родном городе. А в его номинальном доме жили чужие люди. Он ничего не сказал, просто сел в машину. А потом, немного подумав, назвал адрес гостиницы.

– Ты прав, – сказала Лиза, когда до гостиницы оставалось минут пять езды. – Нам надо что-то менять. В другие времена человек, который пожертвовал собой, но чудом остался жив, сорвал бы банк. Ну, фигурально, конечно. В любом случае ему нашлось бы место среди нас и нашлось бы дело по душе и по силам. А теперь какие-то чиновники, пусть они хоть трижды мудрецы, решают, кто достоин разделить наше общество, а кто не совсем, точно у нас какое-нибудь дерьмовое государство.

Она притормозила возле гостиницы. Он вышел. Посмотрел на неё.

– Зайдёшь?

Она думала слишком долго для простого отказа. Тем не менее отказ последовал.

– Нет, – ответила Лиза. – Я всё равно не смогу заменить её. Да и не желаю. Прощай!