— И все-таки? — задала вопрос Тася, тихонько трогая соцветия и жадно вдыхая любимый аромат.
Светка помолчала, потом прищурилась, как будто следила за утками, что недовольно крякали в маленьком прудике неподалеку. К берегу подошла старушка и, вынув из сумки пакетик с булочкой, начала крошить ее в воду.
— Эта Алёна Соколова недолго работала в администрации в своем городке. Там спелась с начальником одного из отделов. Тоже был женат, да и в возрасте. В общем, забеременела, стала, по всей видимости, шантажировать мужика. Но он не поддался. Из семьи не ушел. Обещал помогать деньгами. Алёнушка решила родить. Думала, наверное, потом сможет его захомутать. А он ни в какую. Тогда она написала отказ от ребенка. Бросила, в общем, прямо в роддоме. И уехала сюда. Не знали даже ее родители. Мальчишку усыновили. Дальше о нем, естественно, сведений нет.
Тася слушала молча, всё так же вертела в руке цветок. Услышав об оставленном ребенке, побледнела и дернула рукой. В пальцах остался белоснежный бутон. Опустив голову, Тася принялась внимательно его изучать.
Как странно устроена жизнь. Она за рождение малыша, готова отдать всё, что у нее есть. Но младенец появляется у той, которая его предала и бросила. Сердце сжалось от ужаса, когда Тася представила себе одинокий сверток, оставленный, как некачественный товар на прилавке. А он ведь наверняка, плакал, кричал, искал мать. Но Алёна просто встала и ушла. И зажила дальше.
Старушка закончила кормить птиц, но они продолжали возбужденно толпиться у ног, хлопая крыльями, и щипля друг друга за шею. Светка крепко обняла Тасю, прижала к себе.
— Поехали домой, Тась. Это теперь их проблема. А у тебя всё будет хорошо. Понятно? — грозно спросила она.
Тася прижалась к ее плечу и улыбнулась.
Глава 28
Вадим еще несколько раз перечитал скупые строки, потом скомкал бумагу и отбросил в сторону. Казалось, он всякого повидал в жизни, и в студенческую пору, и потом, когда приходилось толкаться локтями, чтобы пробиться к местечку получше. Но о женщинах, которые родили и отказались от собственного ребенка, он слышал лишь мельком в передачах о неблагополучных семьях или в призывах взять воспитанника детского дома.
Год назад Тася пыталась заговорить с ним на эту тему. Ей хотелось знать, что же они будут делать, когда все попытки родить ребенка самим, закончатся. Тогда Вадим жестко, нет, даже жестоко оборвал ее — никогда! Никогда он не будет воспитывать чужого ребенка с неизвестным набором генов, болезней и наследственности. Либо свой, либо ничего! После этого Тася больше даже не заикалась о приемном малыше.
И вот теперь он женится на кукушке! А если не женится, то она точно так же, как в прошлый раз, легко оставит сына или дочку, и полетит дальше, оглаживая перышки и прихорашиваясь. Вадим схватился за голову. Ему казалось, он спит. Прежде радужная и счастливая жизнь вдруг стала преподносить неприятные сюрпризы каждый день. А что он узнает завтра? Что Алёна ради молодости и красоты по ночам пьет кровь невинных младенцев?!
Вадим вскочил и прошелся по кухне, снова покосился на красную папку и скомканные бумаги. Кто просил эту вездесущую Светку являться сюда со своим доносом?! Обязательно ей нужно было в очередной раз в угоду Таське макнуть его лицом в грязь! Вот же неугомонная баба!
Вадим снова забегал по квартире. А может, сделать вид, что он ничего не знает? Забыть всё, как страшный сон? Нет, невозможно. Нет ни единого оправдания для Алёны. Не хотела ребенка, лучше сделала бы аборт. Слова бы не сказал, тысячи баб так поступают. Но родить и хладнокровно бросить? Это даже для него, мужчины, слишком!
И как ему теперь быть? Жениться и жить, как будто ничего не произошло? Но как он может жениться на таком чудовище?
И тут полоснула еще одна мысль. А что, если всё-таки этот ребенок не его? Он, конечно, и раньше догадывался, что Алёна девушка не сильно озабоченная моралью, но заподозрить ее в неверности всё же не мог. Не укладывалось у него в голове, что их красивый роман не взаимен. Зачем Алёне еще кто-то, если у них было всё так чудесно? Он бы заметил измену, непременно заметил!
Что же теперь делать? Весь план по представлению шефу новой супруги и скорого рождения наследника шел прахом. Поедом себя сожрет, спятит за оставшиеся месяцы от подозрений — его ребенок или нет? А что потом? Новорожденные вообще похожи непонятно на кого — как он узнает правду?
Тут только если бы Алёна чернокожего родила, можно было бы обвинять в неверности, а так… Только анализ. Но и это не выход! Не сдавать же и этого в детдом? А если ребенок окажется его, ради него жить с Алёной? Повеситься проще. И не разведешься потом — надо будет либо забирать ребенка себе, либо смириться, что она его попусту где-нибудь бросит.
В душе появилось гадливость, как будто поцеловал склизкую жабу. Не сможет он быть с Алёной больше, ни при каком раскладе не сможет. Пусть идет на все четыре стороны и делает потом, что хочет. Избавляется от ребенка, рожает, воспитывает, что угодно, но без него!
Стало легче, в голове немного прояснилось. Вадим схватил стакан и наполнил его водой прямо из-под крана. Сделал несколько жадных глотков, холодная вода пролилась на рубашку. Скомканная бумага шевельнулась на столе, как будто в доме завелся полтергейст.