Скорее всего, он придёт сюда, в спальню, чтоб закрепить перемирие или хотя бы убедиться в том, что не ошибся. Поэтому Айна ждала Лидаса, даже с некоторым предвкушением ждала, чего давно уже с ней не бывало.

Раб, послушный приказу, распустил шнуровку, аккуратно снял сандалию с ноги, поставил на пол. Айна поменяла ноги, выше, чем обычно, приподняв подол паттия, открыв полукруглую чашечку колена. Варвар будто не заметил этого немого приглашения, продолжал развязывать узел. Айна накрыла его руку своей, передвинула выше, двигаясь по внешней стороне бедра. Спросила тихим шелестящим шёпотом:

— Ну? Ты хочешь, да?..

Виэл глядел на неё снизу вверх: зрачки расширенные, — на весь глаз! — и в них страх и изумление. Потянул руку на себя, осторожно, чтоб не показаться грубым, но Айна сдавила чуть сильнее, вдавливая его пальцы в собственное тело.

— Ну, скажи: я тебе нравлюсь? Ты ведь хочешь меня! Ну?.. Хочешь? — Голос становился громче с каждым сказанным словом, ещё немного — и она бы закричала прямо в лицо ему.

Раб рывком выдернул руку, чуть не теряя равновесие, но удержался, опустил голову, скрывая и взгляд, и лицо, и руки — вниз, вдоль тела.

— Развязывай!

Он послушался дважды повторенного приказа, стянул сандалию под насмешливый резкий смех госпожи.

Лидас застал их в эту минуту.

— Айна, ты что там?

— Использую твоего раба по назначению. Вряд ли он ещё на что-то годен. — А сама незаметным движением поправила подол.

Лидас рассмеялся, проходя вперёд.

— А у меня ещё есть кое-что для тебя. — Подал ей золотой браслет. — Красивый, правда?

— Правда! — Айна надела украшение на запястье, крутанула, рассматривая узор: два плетёных жгута и между ними — переплетение трав, маленькие бабочки и птички, кузнечики и цветы. — Откуда?..

— Это работа тех, марагов… Я рассказывал тебе, помнишь? — Поймал её руку, прижал к губам порывистым страстным движением. Только по одному этому движению Айна поняла: Лидас пьян, вгляделась в лицо — и довольно сильно.

Он целовал внутреннюю сторону руки, там, где была особенно нежная кожа, а другая рука ласкала открытую шею. Айна со вздохом прикрыла глаза, задышала неглубоко и часто. Пускай, пьян, пускай. Она уже знала, что Лидас так поступает из страха быть отвергнутым. А сейчас его не хотелось прогонять почему-то.

— Моя горячая… Моя… сладкая, моя милая Айна… Прости меня… Прости, я не думал совсем…

Айна не дала ему договорить, поцеловала прямо в губы — сама! — быстрым ласкающим поцелуем.

Лидас толкнул её спиной вперёд на высокую подушку у изголовья, сам придвинулся ближе. Чувствуя его руки, вес его тела на себе, Айна закрыла глаза, откидываясь головой на подушку.

Лидас в последнюю минуту вспомнил про телохранителя, но Айна опередила его странной просьбой: