Адмирал фон Фридебург прибыл в Реймс 1 мая около 17:00, задержавшись из-за плохой погоды. Ему были незамедлительно предъявлены Беделлом Смитом условия генерала Эйзенхауэра. Чтобы лишний раз продемонстрировать немцам безнадежность их ситуации, были разложены карты обстановки на различных фронтах. В качестве меры предосторожности на них были нанесены одна-две фиктивные операции, делая уже и так трудную обстановку совершенно безнадежной.
Фон Фридебургу были даны инструкции по организации дальнейших локальных актов капитуляции на западе, и, если возможно, на юге, но требование Эйзенхауэром общей капитуляции на всех фронтах поставило его перед проблемой, выходящей за рамки его компетенции. В это время пришла новая телеграмма от Йодля с просьбой к Фридебургу выяснить намерения западных союзников в отношении группы армий «Е» («Юго-восток»). Если ее не намечалось уничтожить, то англо-американцев необходимо было предостеречь от продвижения на северо-восток из Северной Италии. Фридебург, естественно, нуждался в дальнейших указаниях от Дёница. Из-за отсутствия кода или согласованной с Фленсбургом радиочастоты его сообщение было передано кодом из штаба Верховного командования союзников в 21-ю группу армий, там было расшифровано и передано в Фленсбург генералу Кинцелю. Содержание сообщения было следующим:
1. Неизбежные и скоординированные американские (союзные. —
2. Начальник штаба Эйзенхауэра предлагает следующее: либо приказать подписать безоговорочную и одновременную капитуляцию на всех театрах военных действий,
либо прислать начальника штаба ОКВ, командующих сухопутными силами, кригсмарине и люфтваффе для подписания безоговорочной капитуляции.
3. Безоговорочная капитуляция включает в себя следующие условия:
все войска должны оставаться на нынешних позициях, корабли не должны быть затоплены, ни один корабль или самолет не должны быть каким-либо образом повреждены;
ОКВ обязано гарантировать передачу и выполнение на всех театрах военных действий дальнейших приказов, изданных союзным и советским Верховными командованиями.
4. Новое правительство берет на себя всю вину за продолжение военных действий. «Хела» и другие планы подразумевают продолжение военных действий на всех фронтах.
5. От германского правительства ожидается активное сотрудничество в случае критической продовольственной ситуации и любого последующего хаоса.
6. Решения параграфа 2 имеют крайнюю срочность. Если мне будет разрешено действовать, письменное подтверждение, подписанное главой государства, должно быть незамедлительно передано в штаб фельдмаршала Монтгомери.
7. Окончательные гарантии в отношении немедленного прекращения боевых действий последуют за моей подписью. Необходима тем не менее дальнейшая ратификация командующими, перечисленными в параграфе 2.
Это сообщение цитируется полностью, потому что оно включает в себя одну-две жизненно важные фразы, к которым мы будем обращаться далее по тексту. Оно дошло до Дёница только утром 6 мая и вызвало жаркие дебаты. Условия Эйзенхауэра считались неприемлемыми, поскольку никому не хотелось, чтобы солдаты армий Восточного фронта попали в руки Советов. Тем не менее, ввиду безнадежной военной ситуации и опасности возобновления бомбежек и наземных атак на Западе, было очень важно добиться хоть какого-то компромисса с Эйзенхауэром. Йодль был самым ярым противником всеобщей капитуляции. Поэтому Дёниц поручил ему лететь в Реймс и изложить германскую дилемму перед Эйзенхауэром. Ему было разрешено подписывать капитуляцию только с Западом. Если это окажется невозможным, он может подписать и всеобщую капитуляцию, но только при условии, что она пройдет в два этапа. На первом этапе, хотя боевые действия и прекратятся, войска все еще будут сохранять свободу передвижения. Передвижения прекратятся только на втором этапе, который следует оттягивать как можно дольше. Во время этого периода солдатам будет разрешено в одиночку переходить в оккупированную американцами зону. Таким осуществлением капитуляции, которое он обсудил с Шверином фон Крозигом, Дёниц надеялся дать возможность максимальному количеству людей найти убежище в западной части Германии, оккупированной войсками США, Англии и Франции. Минимальный интервал между этими двумя этапами должен был оцениваться в четыре дня. Йодлю было дано письменное разрешение на подписание всеобщей капитуляции с условием, что он должен его использовать только после получения телеграфного подтверждения от Дёница.
Пока шли дискуссии о форме и содержании соглашения о капитуляции, пришла весть о восстании в Праге. Стало ясно, что план Франка в отношении получения западной помощи через чешские буржуазные круги провалился. Отступление группы армий «Центр» теперь выглядело даже еще более проблематичным. Чрезвычайность ситуации подчеркивалась запросом из штаба «Южной зоны» о мерах по спасению групп армий «Е», «Юг» и «Центр».
Тем временем маршал Кессельринг обратился к Эйзенхауэру с запросом, может ли он прислать эмиссара для переговоров и сдачи армии на Западе. Ответ гласил, что это бесполезно, пока он не сможет также предложить капитуляцию групп армий «Юг» и «Е» вместе с отдаленными гарнизонами, включая и те, что расположены на островах, все еще находящихся под германской оккупацией; а также что он должен быть готов одновременно предложить сдачу Советам всех германских вооруженных сил, сражающихся с ними. Единственная локальная капитуляция, на которую Эйзенхауэр был готов согласиться, — это тех войск, которые стояли перед 6-й армией США генерала Деверса, иными словами, группы армий «Г» в Тироле и Форарльберге. Механизм этой локальной капитуляции был сразу же запущен в действие. Перемирие было объявлено с полудня 6 мая, и был определен район для приема германских войск. Союзные войска должны были войти туда в полдень 8 мая.
Фленсбург приказал Кессельрингу руководить группами армий «Юго-восток», «Австрия» (бывший «Юг») и «Центр» таким образом, чтобы войска на фронте перед Советами были отведены как можно быстрее в американскую зону; его задачей было «дать себя поглотить американским фронтом как в Мекленбурге». Не должно быть оказано никакого сопротивления американским войскам, наступающим в восточном направлении в протекторат (Чехию и Моравию. —
Итак, генерал-полковник Йодль полетел в Реймс. Его сопровождал генерал Гинганд — начальник штаба Монтгомери, который потом отмечал, что испытывал необычное ощущение, сидя в одном самолете с человеком, работавшим такое длительное время в самом тесном контакте с Гитлером. Они прилетели вечером 6 мая. После короткого совещания с адмиралом фон Фридебургом начались дискуссии с генералом Беделлом Смитом и Стронгом. Йодль пытался отложить подписание соглашения до вторника 8 мая и получить дополнительные 48 часов для рассылки приказов. Но когда эти предложения были доведены до Эйзенхауэра, тот пришел к выводу, что они просто подтверждают его мнение, что немцы пытаются посеять разногласия между союзниками и выиграть время. Поэтому его ответом был ультиматум: если германская делегация не согласится подписаться под условиями капитуляции сейчас же, он разорвет переговоры, закроет Западный фронт для германских солдат, отступающих с Востока, и возобновит бомбежки. Капитуляция должна быть подписана в этот же день и, что бы ни случилось, вступит в силу в полночь 8 мая. Йодлю был дан только один час на размышления.
В итоге Йодль отправил фельдмаршалу Кейтелю следующее радиосообщение: «Эйзенхауэр настаивает на том, чтобы мы подписали сегодня. Если нет, союзные фронты будут закрыты для тех, кто пытается сдаться индивидуально, и все переговоры будут прекращены. Я не вижу альтернативы — хаос или подписание. Прошу вас подтвердить мне немедленно по радио, что мне предоставляются все полномочия на подписание капитуляции. Тогда она вступит в силу. Боевые действия прекратятся 9 мая в 1:00 германского летнего времени».
Во Фленсбурге условия Эйзенхауэра расценили как шантаж. В своих мемуарах Дёниц писал, что Эйзенхауэр, возможно, действовал в соответствии с политическими директивами из Вашингтона, но он определенно «не смог ощутить новый поворот событий в мировых делах, который происходил в данный момент». Много было написано, чтобы показать, что в то время не только Эйзенхауэр, но и Рузвельт и Объединенный комитет начальников штабов работали над принципами достижения военной победы и оставили без внимания политические последствия своей победы. Однако с учетом своих собственных долговременных политических связей, критика Дёница здесь кажется неуместной.
В 20:41 Йодль послал следующее сообщение: «Приказываю всем, кого это касается, двигаться в направлении Франкенштруба как можно быстрее и как можно спокойнее». Франкенштруб — это кодовое название Берхтесгадена; таким образом, это зашифрованное предложение отвести на Запад те силы, что находились на Восточном фронте. Очевидно, Йодлю удалось заручиться каким-то примирительным жестом от Беделла Смита, который был его старым знакомым еще с того времени, когда он был в Берлине.