Но, как я ни старалась себя в этом убедить, моя интуиция кричала об обратном. Ведь я прекрасно помнила, как он смотрел на меня тогда, во время замены моей крови на синтетическую. Еще бы, Рин, как может смотреть на полуголую тебя нормальный мужик, который не видел женщины без малого десяток лет? Он бы и от соседских бабушек, лежи они вместо меня живописным штабелем в его лаборатории, утыканные трубками и датчиками, вряд ли смог оторвать бы взгляд. Хотя, на такое зрелище и я бы невольно залюбовалась.

Как обычно, мои мысли понесло далеко не в ту степь, и через десять минут размышлений я уже не могла вспомнить толком, с чего все началось.

Ктиаран встретил меня на кухне, этажом ниже. Из общей тарелки поднимался аппетитный гречневый дух. Я облизнулась. Все мысли мгновенно вытеснило желание сейчас же затолкать в себя побольше этой распрекрасной каши с молоком. Тем более, что мужчина не пожелал составить мне копанию за столом, и также отправился смыть с себя «дорожную пыль».

Когда он вернулся, свежий, ожидаемо пахнущий яблочным гелем, я уже лениво вылизывала свою тарелку.

– Знаешь, – предложила я, – мы могли бы готовить по очереди, если хочешь.

– Доставать из хранилища, ты хотела сказать, – усмехнулся тот, открывая тяжелую металлическую дверь в стене, выпуская оттуда светлое облако ледяного пара. – Или разогревать? – Достав свою тарелку из подобия гигантской микроволновки, он уселся напротив меня и стал с аппетитом истреблять свою порцию каши.

Вычеркнув очередную строчку из списка занятий на досуге, я без особого энтузиазма в голосе поинтересовалась:

– Так что же мы тогда будем делать целыми днями?

– Есть, – иронично отозвалась ехидная ящерица с полным ртом гречневой каши, – гулять, отдыхать, предаваться праздности. – Я думаю, ты в полной мере заслужила отпуск.

Хм, честно говоря, я надеялась на большее разнообразие.

– И что теперь с моей работой? – Подумалось вслух. Хотя вопрос был скорее риторическим.

– Ты серьезно все еще в это веришь? – С округленными глазами и с полной ложкой каши во рту Ктиаран выглядел весьма забавно. Я улыбнулась. Кти довольно кивнул и соскреб остатки каши со дна металлической тарелки.

***

Рин… Рин… Виринея…

Я пробовала отогнать как муху навязчивый шепот, который становился все громче. Бесполезно помахав рукой на досадный звук, я поняла, что он звучит в моей голове. Смутно знакомый голос повторял мое имя бесконечное количество раз, играя тональностями, будто смакуя каждый вновь произносимый слог. Я лениво поворочалась, с досадой осознав, что выспаться мне в очередной раз не грозит, открыла глаза и с изумлением уставилась на человека, сидевшего на краю моей кровати.

Он выглядел слегка уставшим, с синяками под нездорово блестевшими глазами, но явно был рад тому, что видит. Его пепельные волосы, казалось, отрасли еще больше за те несколько дней, что мы не виделись. Они падали ему на глаза, но он не пытался убрать докучливые пряди. С грустной улыбкой мужчина бережно гладил мое запястье поверх тонкого одеяла, как некое хрупкое сокровище, едва касаясь. Я растеряла все гневные слова, попытавшиеся было сорваться с губ, и мою грудь затопила щемящая жалость. Тело, казалось, внезапно обессилело, чтобы сделать еще хоть одно лишнее движение. Я бы смогла объяснить причину этого явления только поздними последствиями переливания крови. Или вялотекущим шоком? Однако говорить я пока еще могла.

– Как ты меня нашел, Гер?

Он поднял взгляд, и сердце екнуло. В этих глазах не было той пугающей черноты, что портила их цвет в последнее время. Они были прежними, цвета дождливых облаков, сквозь которые изредка пробивалось теплое золотое солнце. Слегка осунувшееся лицо казалось таким родным, что захотелось коснуться, утешить, сказать что-то теплое, что-то, что стерло бы это выражение тоскливой обреченности.

– А как могло быть иначе, – снисходительно улыбнулся он моему сонному недоумению и слегка пожал плечами.

– Как ты могла подумать, что я смогу сделать тебе больно, Рин?