Тот продолжал заливаться соловьем о моих мнимых достоинствах, действуя по принципу восточных певцов древности, мол, что вижу, то пою. И волосы у меня якобы невероятные, и глаза глубже Марианской впадины, и фигуре обзавидуются любые песочные часы. Когда наконец мне надоело слушать этот откровенный бред, я так мрачно поглядела на говорящего, что он оборвал дифирамб на полуслове и сделал вид, что смущенно потупился. Видимо так сказывался их многолетний дефицит общения с противоположным полом, раз они решили, что я могу купиться на подобную чепуху.

– Просто скажи, что вам нужно от меня на этот раз, – хмуро посоветовала я.

Мое благоразумие на пришельца не подействовало.

– Ты знаешь, – снова начал он, - пока ты отвлекала Германа, а Шахр разогревал двигатели, у меня было несколько минут свободно времени, и я влез в твой рабочий комп.

Я задохнулась было от возмущения, но мужчина миролюбиво поднял ладонь и продолжал:

– Нетрудно было выяснить, что ты зарабатываешь на жизнь путем составления сметных отчетов.

Тоже мне, открытие. Мог бы и просто спросить, а не мелко крысятничать.

– Я так понял, что ты до сих пор используешь крайне примитивную программы, и решил слегка облегчить тебе жизнь. В общем, я установил для тебя новую.

Я вопросительно склонила голову. В ответ он мило улыбнулся и произнес:

– Благодаря мне, тебе не нужно будет ничего считать. Просто загружаешь все элементы в определенное поле, точнее, сама же программа все и грузит, и сама же с ними разбирается, и все пересчитывает. Она предельно проста в работе, и все сделает за тебя. Две кнопки сэкономят тебе девяносто процентов времени. Вернемся, и сможешь сама проверить.

В общем, я не надеялась на то, что с нахождением новой работы предыдущие работодатели милостиво оставят меня в покое. Материалы для составления отчетов сыпались на мою почту валом, и я периодически мысленно хваталась за голову, стоило только мне о них подумать. Единственной поблажкой со стороны заказчиков было не строго ограниченное количество времени, за которое мне предстояло выполнить заказ. Но поблажка поблажкой, а обе стороны прекрасно понимали, что неделя – это максимум отсрочки, который они могли мне предоставить. До отправки готовых отчетов оставалось всего два дня, и я дала себе твердое обещание, что как только окажусь на базе, сразу засяду за работу. Конечно, приятно было надеяться на будущую двухгодичную зарплату, но, судя по своеобразности моего здешнего положения, я рисковала ею ежечасно, и глупо было терять стабильный доход от старого доброго фриланса, благодаря которому, у меня на столе всегда имелся кусок хлеба с маслом. Было бы неплохо, если бы обещанная программа оказалась хотя бы вполовину такой полезной, как чернокосый хитрец ее расписал. Я мечтательно расслабилась, но тут же опомнилась:

– А взамен?

– А взамен ты попросишь Гера за нас.

Он выжидательно уставился в мое лицо, будто высматривая ответ, но я смогла лишь страдальчески застонать и тяжело уронить голову на руки.

– Прости, Рин, – донеслось до меня, – Но иначе Гер нас покарает.

О, боги, зачем я вообще в это ввязалась! Меньше всего мне теперь хотелось видеться с Германом, а после всего что я натворила, и вообще не встречать его никогда. Максимум в старости, однажды прогуливаясь по парку, случайно переглянуться с ним при встрече, когда стыд от моего поступка уже истлеет наверняка, и обоюдно захихикать. Это минимум, на что я наивно надеялась, покидая час назад тсарнианскую базу.

Теперь же, благодаря несчастливой случайности, предстояло вновь взглянуть в эти глаза и увидеть в них…что? Ну уж нет, я сделала все, что могла! Черт с ней, с программой, пускай забирает ее назад, ибо моих моральных сил не хватит на то, о чем они просят. Сами заварили эту кашу, сами пусть и разбираются, а я спокойно вернусь к себе на дерево, и продолжу свою работу, как будто и не было никаких пришельцев. И вообще, сделаю вид, что никаких тсарнианцев, антроптериксов, и других подобных им субъектов вокруг просто не существует.

Гнев и растерянность, захватившие мои мысли совершенно отвлекли меня от реальности. И очнулась я лишь тогда, когда тарелка, зависнув над знакомым раскуроченным люком, уже плавно снижалась. С высоты половины птичьего полета тсарнианская база представляла собой всего лишь небольшую выпуклость в земле, маленький уютный холмик на круглой прогалине, обсыпанный золотистым осенним ковром. Его неестественность выявлял лишь темный зев металлического люка, подозрительно притаившегося на вершине холма и отдаленно напоминавшего кротовину.

– Я не пойду, – заявила я, намертво вцепившись в сиденье спасительного пуфика.

– Я. Не. Пойду! – Уверенно повторила я, когда меня, осознав невозможность отцепить, вместе с пуфиком конвоировали в зону спуска, очерченную красным точно по периметру.