Что тут началось!

В тонкой мембране, отделявшей бушующие протуберанцы от Зала Баронов, образовалась дыра, быстро расширяющаяся до размеров всего мозаичного пола.

Восхитительные ощущения достигли немыслимой силы и превратились в нестерпимую боль! Федор закричал, но его крик заглушил грохот.

Ощущение связи с амулетом пропало. Друга бросило назад – в общую для двоих черепную коробку. Он походил на выжатую досуха тряпочку, дырявую и измочаленную – если только возможно пропустить через мясорубку бесплотный дух. Но с ходу предъявил претензию:

– Скоти-и-ина! Такой кайф обломал…

Федор попытался восстановить контроль над телом – затекшим, часть мускулов скрутила судорога. Душу заполнила безбрежная чернота, настолько велик был контраст с происходившим с ним мгновение назад. Уход из царства наслаждения дался крайне неприятно и мучительно – аж жить не хотелось.

Грохот повторился, пол заходил ходуном, с потолка посыпалась известка, дзинькнуло и треснуло оконное стекло.

Через паутину расколов в стекле открылась фантастическая картина: башенку над Залом Баронов отбросило или просто испарило, оттуда к небу било пламя, и не магическое, а видимое обычным зрением.

Лишенный собственного тела, Друг воротился из мира грез в опасную действительность быстрей напарника.

– Федя… Быстрей линяем! Шиздец стучится в дверь.

Сказать-то просто, а вот сделать – не всегда. Дверь была не просто заперта – придавлена крошащимся и оседающим перекрытием.

– Окно!

Федор ударил кинетикой… И ничего не произошло. Даже битое стекло не пошевелилось.

– Друг! Магия отключилась.

– Попробуй сам.

Он ударил ногой. Конечность плохо слушалась. С третьего или четвертого тычка железная решетка все же вывалилась наружу.

– А ты говорил – фигней страдаю, когда жег прутья, – не удержался Федор, хотя по большому счету ему было все равно.

– Ты прав. Но если не хочешь остаться правым и мертвым – лезь в дыру!

Сюртук зацепился за зубья прутьев, оставшихся от решетки. Федор дернулся и, разрывая ткань, полетел вниз. Приложился знатно – сверзился со второго этажа.

– Ничего не сломал?