Ответом была ехидная улыбка, что лишний раз доказывало – это та самая Арна. Её подруга по Чемье.

– Нет. Это они с нами. И с Аалейком…

– Он – жив?!

– Разумеется! – удивилась саури. – Ведь он – наш вождь! И это предложение было произнесено с такой гордостью, что аль Джарра невольно позавидовала подруге. Торопливо вытерла лицо от брызг заботливо подсунутым Арной платком, снова сделала глоток горячего напитка, стараясь как можно быстрее привести в порядок мечущиеся в хаосе мысли. Та деликатно молчала. Наконец саури сочувствующе произнесла, задумчиво глядя вдаль, на выжженную дотла степь, где было сражение:

– А знаешь, ты ведь его видела. Вчера. Помнишь вождя?

Сайя опустила голову, потом потерянно выдохнула:

– Значит, это действительно был он? И я… Опять…

Снова сочувствующий кивок.

– Айе, всё так, подруга. Всё так…

– Ты поможешь мне его увидеть?

Арна ответила неожиданно твёрдо:

– Нет. И не проси. Ты – аль Джарра. Саури. Чужая для нас. Я – Ваатариэль, член клана. Своя. Принёсшая клятву вождю и клану. Всё, что могла, я уже сделала. Большего не могу и не хочу, Сайя. Прости.

– Значит, мне снова надо стоять у его тиба на холоде и петь последнюю песню?

Арна вздохнула:

– Только теперь тиб его – там, – ткнула пальцем в бескрайнее небо. – И он огромен, потому что в том тибе живёт почти сто тысяч разумных… Сто тысяч членов клана Пришедших извне, принёсших ему клятву верности… И таких тибов у него – пятнадцать… И две тысячи кораблей, каких нет ни у кого в этом мире… Хотя Аалейк всё тот же для тех, кто его знал раньше. Сын для родителей. Друг, товарищ, старший брат для всех нас. Отец нашим детям. Ставящий клан и членов клана выше всего остального, Сайя.

– Он…

– Почти пять лет, Сайя, мы скитались по космосу, прежде чем вернуться домой. Было всякое. Но… Я ни о чём не жалею. Ни о чём.

– Он…

– Какое тебе дело, Сайя аль Джарра, если твоё сердце промолчало, когда он восстал их мёртвых перед тобой? Оставь его в покое, девочка. Забудь…