Этот сектор объединяет широкий спектр предприятий, включая супермаркеты, торговые палатки, пекарни, птицефермы, предприятия, поставляющие минеральную воду и ювелирные изделия, автозаправочные станции, водочные и винные заводы, а также предприятия, занятые производством деталей для тракторов, автомобилей и грузоподъемных кранов. Столбец «Услуги» отражает состояние нематериальных активов, таких как развлечения или специальные знания. К этому сектору относятся такие услуги, как казино, автосервис, пассажирские перевозки на маршрутных микроавтобусах, гостиничный бизнес, бары, рестораны, спорт (футбол и бокс), бильярдные залы, а также местные телевизионные станции. Столбец «Природные ресурсы» относится к переработке древесины, к предприятиям добывающих отраслей, таких как добыча марганца, мрамора и угля; к сфере энергетики (переработка нефти, распределение и хранение топлива); а также к торговле металлоломом, который стал в постсоветский период одним из крупнейших экспортных товаров Грузии. Столбец «Финансы и строительство» относится к участию организованной преступности в деятельности банков и строительных компаний.
Есть серьезные причины, дающие возможность предположить, что торговля товарами и услугами привлекала существенное внимание воров в законе. Предприятия этой сферы, как правило, являются малыми и средними – в отличие, например, от финансов или строительства, которые представляют собой консолидированные отрасли, контролируемые имеющими большие связи субъектами и поэтому доступные только наиболее влиятельным из них. Предприятия малого и среднего бизнеса представляют собой наибольшую ценность и наименьший риск инвестиций в обеспечение защиты. Они, как правило, расположены по одному определенному адресу, что облегчает разделение сфер влияния рэкетиров и снижает риск междоусобных конфликтов [Gambetta, Reuter 1996; Lavezzi 2008]. Кроме того, контроль над торговлей товарами и услугами может дать контролирующему возможности влияния на более крупные компании. Например, строительные фирмы нуждаются во множестве товаров и услуг – заливке и укладке бетона, гипсокартоне, электрических и отопительных системах, покраске, грузоперевозках и т. д. В области необходимого им также большое количество требующихся для работы разрешений и плотный график этой работы. В такой ситуации мафии не обязательно иметь на строительные фирмы прямое влияние – вместо этого для того, чтобы осуществлять контроль, достаточно обладать возможностью угрожать срывом или задержками поставок необходимых товаров и услуг [Jacobs et al. 2001]. Таким образом, выдающееся положение воров в законе преимущественно в небольших фирмах сектора производства товаров и услуг не означает, что они не влияют на более крупные предприятия в других секторах.
Более мелкие фирмы в секторе товаров и услуг также являются менее рискованной ставкой, чем предприятия, связанные с природными ресурсами, производительность которых может оказаться невысокой, и поэтому способны приносить большую прибыль, что делает конкуренцию за контроль над ними более жесткой. Однако самые влиятельные воры в законе сохранили в сфере природных ресурсов некоторые интересы – их представители в Кутаиси нацелились на средства, выделенные расположенным вокруг города Боржоми муниципальным образованиям для того, чтобы компенсировать вред, наносимый окружающей среде новым нефтепроводом Баку – Тбилиси – Джейхан, эксплуатируемым компанией «Бритиш Петролеум». Тем не менее у правительства были стимулы контролировать жизненно важные природные ресурсы, такие как лесная промышленность, создавая препятствия большинству воров в законе, не имеющих необходимых связей.
Прибыльной может быть и такая деятельность, как похищение людей, торговля людьми и наркотиками, и, как мы можем увидеть, воры в законе действительно участвовали в ней (столбец «Защита незаконной деятельности»). Однако свидетельства об этой деятельности не так часты, как это можно предположить. Думается, это вызвано целым рядом причин. Во-первых, вполне возможно, что указанные действия полиции труднее обнаружить и задокументировать. Во-вторых, хорошо известно, что нелегальные рынки, такие как продажа наркотиков, представляют собой большие проблемы по сравнению с простым рэкетом малых и средних предприятий [Gambetta 1993; Paoli 2008] с точки зрения логистики и опасности конфликтов из-за больших прибылей. В более широком смысле наркотрафик, проституция и похищение людей обращают на себя внимание как деятельность, которая может рассматриваться в традиционном грузинском обществе как морально неприемлемая. Вооруженные ограбления, вымогательства, похищения людей и поставка наркотиков могут создать огромные проблемы для ценного актива мафии – ее репутации.
В собранных и проанализированных данных нет случаев, когда в «правоприменительном партнерстве» вор в законе был бы просто включен в рамки одного-единственного бизнеса [Volkov 1999; 2002]; воры в законе обычно предлагают мафиозные услуги, не ориентируясь на конкретный проект, часто целому ряду различных предприятий [Gambetta 1993; Varese 2001]. Однако известны случаи, когда вор в законе становился акционером различных частных акционерных обществ. Его интересы как акционера и интересы компании в данном случае переплетались. Известны также случаи, когда вор в законе имел свою собственную компанию, часто на имя родственника. Такие компании, по-видимому, получали защиту автоматически.
Часто воры в законе защищали некоторые предприятия, будучи акционерами в других. Например, вор в законе из Чиатуры в регионе Имерети по имени А. рэкетировал винный завод и владел акциями двух марганцевых шахт. Владение акциями в данном случае означало участие
Теперь я приведу несколько кратких примеров роли воров в законе в некоторых из указанных легальных секторов экономики, таких как торговля товарами, услугами и природными ресурсами. Затем я рассмотрю деятельность воров в законе в нелегальной экономике.
Воры в законе в легальной экономике
В общем и целом предоставление
Рэкет в этих случаях в основном выполняет функцию сдерживания мелкой преступности и конкурирующих вымогателей. Бизнес получает безопасность благодаря связям с влиятельными криминальными деятелями, имеющими в своем распоряжении ресурсы насилия, такие как преступные группы или банды. Проблема для бизнеса в таких случаях заключается в том, что, подобно тому, как само предприятие может быть одним из немногих в городе, преступной группе легче монополизировать территорию и навязать более высокие затраты на защиту в маленьком, а не в большом населенном пункте. По сути, бизнес страдает от отсутствия криминальной конкуренции [Schelling 1984]. Так, например, полиция считает, что фабрика мороженого Гурджаани платила ворам в законе до половины своей прибыли [R10].
Однако другие примеры свидетельствуют о том, что у охраняемых предприятий не просто вымогали деньги, но и предоставляли им в обмен на некие суммы за защиту или иные тесные связи с ворами в законе различные услуги. Например, один криминальный
Как сообщает Чу [Chu 1999: 57], в Гонконге водители маршрутных микроавтобусов часто обращались для своей защиты к триадам. Маршруты, к которым привлекались триады, пользовались спросом из-за отсутствия на них организованных перевозчиков и были прибыльными, а также легко контролируемыми и монополизируемыми. В 1990-е годы в Грузии частные микроавтобусы стали единственным способом передвижения для тех, у кого не было автомобиля. Автобусное сообщение практически отсутствовало, а поезда ходили редко, медленно, и поездки на них были утомительными. Микроавтобусы курсировали и до сих пор курсируют между городами и внутри городов. Они принимают и высаживают пассажиров в любой точке маршрута и часто бывают перегружены людьми, перевозящими животных и растения, товары на рынок и различные личные вещи. В 1990-е годы такой металлический ящик, вмещающий в себя двадцать человек и петляющий по пустынной горной дороге где-нибудь между Кутаиси и Тбилиси, представлял собой хорошую мишень для вооруженных грабителей, которые сажали в микроавтобус во время его отправки своего представителя, чтобы тот сообщал коллегам о своем передвижении, облегчая им организацию засады [R36]. Вообще, водителем микроавтобуса мог стать любой, у кого нашлись деньги на покупку фургона «Форд Транзит». В ту пору проблема водителей, которые уже работали в сфере перевозок, заключалась в том, чтобы обеспечить себе физическую защиту и достаточно высоко поднять весьма низкие барьеры для входа на рынок, чтобы на уже сложившихся маршрутах не появлялись новички и чтобы, по сути, создать на самых прибыльных таких маршрутах картель.
Угрозы, которые несли водителям микроавтобусов как конкуренция, так и перспектива физического насилия извне, делали защиту, оказываемую ворами в законе, более выгодной, чем в других сферах бизнеса, поэтому пассажирские маршрутные перевозки оказались областью, в которую воры в законе были вовлечены особенно активно. Записи прослушки в одном судебном деле из Кутаиси включают в себя звонок человека, который обращается к криминальному
Найти украденный автобус и наказать вора – это одно, но наблюдение за водителями микроавтобусов и обеспечение их безопасности на длинных маршрутах – деятельность для преступной группы, как отмечает Чу [Chu 1999], дорогостоящая. В городе Зугдиди маршруты микроавтобусов были поделены между двумя местными ворами в законе, причем каждый водитель каждый день платил за их услуги не очень большие деньги, возможно, всего 20 лари (10 долларов), соизмеримые с также небольшой (эквивалентной примерно 20 центам) платой за поездку через город одного пассажира [R22]. От присутствия на их рынке воров в законе, которые регулировали конкуренцию и обеспечивали физическую защиту, водители микроавтобусов в какой-то мере выигрывали, и некоторые из них, похоже, активно поддерживали это присутствие. Например, в 2004 году арест в Кутаиси известного вора в законе А. Н. Имедадзе вызвал волнения. Водители объявили забастовку, и несколько микроавтобусов не вышли в рейс. Вице-мэр Кутаиси сразу же объяснил забастовку давлением со стороны тех, кто связан с ворами в законе, отметив, что мафиози контролируют городские маршруты [Interpress 2004]. Однако, конечно, возможно, что эта забастовка свидетельствует не о выгоде, которую водители маршруток получали от вора в законе, и не об открытой его поддержке, а о страхе его не поддержать.
В связи с этим стоит еще раз подчеркнуть, что, хотя воры в законе защищали маршрутки от конкуренции с другими водителями и от проблем с другими преступниками, часто у водителей просто вымогали деньги, то есть продавали им защиту от угрозы самих воров в законе. Один такой вор организовывал в Кутаиси грабежи водителей маршруток до тех пор, пока те не собрались вместе и не согласились платить ему 30 лари (около 15 долларов) в день с каждого водителя за защиту [AOCU 2004].
На дальних маршрутах оказалось проще нападать и грабить, чем защищать. По словам бывшего прокурора и губернатора региона, воры в законе были вовлечены в нападения на дорогах через контроль за группами угонщиков [R36]. Защитой во время дальних поездок может быть только конвой, но тогда эта защита будет дорого стоить. Несмотря такие расходы, по причине отсутствия безопасности на дорогах постсоветской Грузии рынок обеспечивающих защиту конвоев быстро развивался [R5]. Случаи появления на нем воров в законе, по-видимому, ограничиваются короткими маршрутами. Например, в Черноморском порту Поти вор в законе Б. обеспечивал транспортным средствам, в том числе задействованным в транспортировке микроавтобусам, охранные конвои для доставки грузов от морского терминала до города [AOCU 2004].
Поездка в составе конвоя на большое расстояние – это роскошь, которую водитель микроавтобуса не мог себе позволить. Однако на рынке Эргнети, расположенном на границе между Грузией и де-факто независимым государством Южная Осетия, импортеры и оптовики могли, а в некоторых случаях и должны были оплачивать конвой для своих грузовиков, следующих в Тбилиси. В этом конкретном случае в деле, по-видимому, участвовала заведомо коррумпированная транспортная полиция [Kukhianidze 2003]. А возможно, указанные услуги предлагались коррумпированными представителями государства, поскольку в силу своего служебного положения те имели перед преступной группой преимущество в том, что могли проводить грузовик или автобус в Тбилиси, защитив его от пристального внимания хищной транспортной полиции, которая в ту пору устраивала дорожные проверки и вымогала у проезжающих водителей деньги[40].
На рынке маршрутных такси воры в законе могли сдерживать потенциальных конкурентов и создавать монополии и картели. В 1990-х и начале 2000-х годов они выполняли эту функцию во многих областях. Рассмотрим в качестве примера оптовиков, снабжавших товарами рынки.
Воры в законе занимались контролем и регулированием поставок товаров на рынки. В обмен на часть прибыли оптовиков воры в законе и их сообщники могли обеспечить покупку продавцами рыночных ларьков и киосков только определенного товара и только у определенного оптовика. Не найдя никого, кто мог бы купить их продукцию, другие оптовики обнаруживали, что им трудно выйти на рынок. В этом случае защита, предоставляемая оптовику его криминальным покровителем, приводила к тому, что владелец ларька также оказывался вовлечен в ее предоставление.