Дюркгейм считал, что, изучая племенные общества, он сумеет открыть вечные первоэлементы религии как таковой. Однако важно признать, что элементарная или первобытная форма религии испытала в последующем развитии, особенно в эпоху модернизации, серьезные трансформации. Религия все больше становилась институцией с дифференцированными, отдельными и наблюдаемыми организациями. Хотя тотемизм помог Дюркгейму сформулировать свою теорию о религии в целом, он не представляет собой основную форму религии в современных обществах. На Западе с мифом о холистически религиозном обществе покончила Реформация. В Китае тысячелетиями сосуществовали множество религий.

Важно подчеркнуть развитие религии в современности. Во-первых, институциональная дифференциация в процессе модернизации все больше превращала религию в социальную институцию, отдельную от других институций – политики, экономики, семьи, образования и т. д. Во-вторых, для современности характерно сосуществование множества религий в одном обществе. Практически во всех обществах, которые вышли из племенного строя, существительное «религия» теперь следует воспринимать во множественном числе. Времена, когда все общество придерживалось одной-единственной религии, давно прошли, если такие времена, как в некоторых архаических племенах или общинах, были. Сегодня общество, которое выставляет себя религиозно гомогенным, просто отказывается признавать внутри себя существование альтернативных религий, а общество с монополией одной религии просто не хочет давать индивидам свободу следовать в духовных делах своему собственному выбору. Дюркгейм признает, что в результате современной плюрализации религии в европейских обществах церковь стала охватывать всего лишь часть населения – так он характеризует «христианские общины с момента появления протестантизма» [Дюркгейм 2018: 114]. Сегодня говорят о наличии в обществе различных «деноминаций» и «сект». Организационные формы религии ушли далеко от ее недифференцированной формы, свойственной первобытным обществам.

Следуя анализу первобытных обществ Дюркгейма, Ян Цинкунь в своей книге «Религия в китайском обществе» рассматривает китайскую «диффузную религию», которую он противопоставляет религиям институциональным. Эта фундаментальная работа предоставила корпус эмпирических свидетельств, опровергавших распространенный миф о безрелигиозной природе китайской культуры, созданный под влиянием идей европейского Просвещения современной интеллектуальной элитой в эпоху модернизации. Однако восприятие исследователями религиозных элементов традиционного социального уклада в качестве религии, сопоставимой с институциональными религиями, со времени выхода книги Яна способствовало, скорее, запутыванию вопроса о китайской религии, чем его прояснению. Возникла вечная проблема сущности народных практик, имеющих религиозную природу. Существует ли «китайская религия» у китайцев, как индуизм у индийцев? Отчасти такая проблема возникла по причине того, как Ян репрезентировал свой материал. Видимо, для него китайская религиозная жизнь представлялась статичной и окостеневшей структурой, полностью отличной от религиозной жизни в западных обществах. Довольно забавно, что такое видение могло возникнуть у Яна, опиравшегося в основном на данные времени поздней Цин и Китайской республики, когда Китай переживал глубочайшие социальные трансформации. Одним из новых явлений оказался расцвет сектантских движений в постдинастическом современном Китае [Goossaert, Palmer 2011]. Эти движения отличались дифференцированной организацией своих верований и практик, которые более не растворялись в других социальных институциях.

Следуя за Ян Цинкунем в его разделении институциональной и диффузной религии и не принимая во внимание исторический контекст, некоторые исследователи попали в ловушку представления об исключительности Китая, заявляя об уникальности китайской религии (об этом говорилось выше в главе 1). Как социологи, мы должны постоянно держать в поле зрения социальные и религиозные трансформации. Даже если так называемая диффузная религия когда-то и была доминирующей формой религии в старом Китае, это не значит, что она сохранит свои позиции в Китае современном. В числе главных задач социолога —отыскание социальных причин, по которым «диффузная религия» преобладала в досовременном Китае, сектантские движения подняли голову в период ранней Китайской республики, и которые определяют изменения религиозных процессов в Китае сегодня.

Определение и классификация религии

Определение, подходящее для социологического исследования религии в современном обществе, должно быть простой абстракцией, достаточно широкой, чтобы вмещать всякую религию, но достаточно специфичной, чтобы выделять религию среди подобных ей феноменов. Основываясь на простом определении Дюркгейма, но совмещая его с субстантивной формулой Тайлора, я предлагаю следующее определение: религия представляет собой единую систему верований и практик, влияющих на представления о мире и повседневную жизнь, притом имеющих отношение к сверхъестественному и сплачивающих последователей религии в социальную организацию или этическое сообщество.

В этом определении содержатся четыре основные элемента религии: 1) вера в сверхъестественное; 2) набор убеждений о жизни и мире; 3) набор ритуальных практик, манифестирующих эту веру и убеждения; 4) определенная социальная организация или этическое сообщество верующих и практиков.

На основе этого определения мы будем выстраивать классификацию религиозных феноменов и близких к ним соперничающих с религией социальных явлений (см. таблицу 2.1).

Первый тип в схеме нашей классификации можно назвать «полноценной религией» (full religion). Исследователи давали этой категории и другие названия. В своей классической работе «Научное изучение религии» Д. М. Йингер говорит о ней как о «законченной» (complete) религии [Yinger 1970:10]. В своем популярном учебнике «Религия в Америке» Д. К. Хемайер разделяет «развитые» и недоразвившиеся религии:

Развитая религия – интегрированная система верований, стиля жизни, ритуальной деятельности и социальных институтов, посредством которых индивиды придают смысл своей жизни (или находят в ней смысл), ориентируясь на то, что они воспринимают как святое, сакральное или наделенное высшей ценностью [Hemeyer 2006: 17].

В данной классификации я называю такое явление полноценной религией, если она явно обладает четырьмя существенными элементами, приведенными выше.

Если группа обладает всеми четырьмя характеристиками, но некоторые из них проявлены не в полной мере, мы можем назвать такое явление «полурелигией» (semireligion), имеющей потенциал для развития до состояния полноценной религии. При отсутствии одной из характеристик термин «религия» будет правомернее применять к характеризуемым явлениям с использованием приставки «квази-» и «псевдо-» (quasi-religion или pseudo-religion). В отличие от полурелигий, квази– и псевдорелигии не могут развиться до состояния полноценных религий, во всяком случае в современности. Причины станут ясны после рассмотрения отношений между религией и магией, еще одной вечной проблемы, с которой приходится сталкиваться религиоведам.

Таблица 2.1. Классификация религий

В числе четырех указанных выше характеристик сверхъестественное может выступать как существо или существа, мистическая сила или силы. Говоря о «сверхъестественном», а не о «духовных существах», я сознательно размываю различие между религией и магией, следуя в этом за классиками социологии религии. Для Вебера общей характеристикой религии и магии является харизма [Вебер 1994]. По Дюркгейму,

Как и религия, магия состоит из верований и обрядов. Она тоже имеет свои мифы и свои догмы, только они, без сомнения, менее развиты, потому что магия, преследуя технические и практические цели, не теряет времени на неотвлеченные рассуждения. У нее точно так же есть свои церемонии, жертвоприношения, обряды очищения, молитвы, свои песни и свои танцы. Существа, которых призывает колдун, силы, которыми он пользуется, не просто имеют ту же природу, что и те, к которым обращается религия; зачастую это те же самые силы и существа…

Души умерших, а также останки и волосы относились к числу посредников, к которым колдуны прибегали чаще всего. Точно так же распространенным инструментом магического действия были демоны. Демоны тоже являются существами, окруженными запретами; они отделены, живут в другом мире, и очень часто их трудно отличить от богов в собственном смысле этого слова… Существуют даже официально почитаемые божества, которых призывают маги… Дева Мария, Христос и святые использовались христианскими магами [Дюркгейм 2018: 112-113].

Если между магией и религией так много общего в отношении апелляции к духовным существам или сверхъестественным силам, что же их различает? Где проходит демаркационная линия между магией и религией? Следуя Дюркгейму, основное различие заключается в социальной организации:

Магические верования не связывают друг с другом людей, которые их исповедуют, не объединяют людей в группу, живущую одной жизнью. Не существует магической Церкви. Между колдуном и приходящими к нему людьми – точно так же, как между самими этими людьми, – нет длительных связей, делающих их членами единого морального организма, сравнимого с тем, который образуют люди, верящие в одного и тот же бога и разделяющие один и тот же культ. У мага есть клиентура, а не Церковь, и его клиенты могут не иметь между собой никаких отношений, вплоть до того, что они могут вовсе не знать друг друга. Даже те отношения, которые их связывают с магом, обычно случайны и поверхностны; они очень напоминают отношения между больным и врачом [Дюркгейм 2018: 115-116].

Другими словами, ключевое различие состоит в том, что магия не имеет своей этической ассоциации верующих или практиков. Конечно, трудно разработать схему классификации, в которой все явления можно было бы четко разложить по отдельным нишам. Всегда найдутся случаи, которые будут оказываться между различными категориями. В исторической перспективе люди, связанные с магией, особенно в архаических обществах, могут сформировать свое этическое сообщество, превращая магию в религию. В реальности мы можем найти определенные группы, находящиеся в процессе эволюции в сторону полноценного религиозного сообщества.