— Хочешь, чтобы всех нас вздернули на дыбу? — взвился Борс. — Никогда в жизни не видел такой глупости.

— Орел не охотится на червяков, — возразил Тангейзер. — Людовико наметил своей жертвой Религию.

— Видел я его лицо, когда он тебя благословлял, — настаивал Борс. — Будто посылает тебя на виселицу. Или на костер. Попомни мои слова, это благословение окажется проклятием.

Тангейзер похлопал его по спине.

— Благословение, проклятие… Я не верю ни в одно ни в другое, так что займемся делами.

Капитаном галеры оказался кавалер Джованни Каструччо, с которым Тангейзер был знаком, поэтому после краткого обмена любезностями их с Борсом пригласили на борт забрать чек на зафрахтованный груз с печатью и подписью покупателя и организовать погрузку товара, которая должна была занять остаток дня. Платеж будет переведен на их счет в банке Венеции — орден никогда не оставлял за собой долгов. «Куронн» отчалит с полуночным приливом; авангард турок мог появиться на горизонте в любой час, и Каструччо совсем не улыбалось прорывать их блокаду. Когда с делом было покончено, Тангейзер и Борс сошли по трапу на берег и обнаружили на набережной Оливера Старки. Тангейзер протянул ему руку, Старки пожал ее.

— Брат Старки! Вот нежданная радость.

— Тангейзер! — Старки развернулся, чтобы пожать руку и Борсу тоже. — И Борс де Карлайл!

Он произнес имя своего земляка с ироническим удивлением. И верно, прозвище Борса было несколько экстравагантно и вроде бы намекало на благородное происхождение — но что тогда говорить о «Тангейзере»? Они выбрали свои noms de guerre за бутылкой бренди в Милане, куда приехали, собираясь наняться на службу к Альбе. Не отмеченная на карте грязная дыра, откуда был родом Борс, хотя бы находилась недалеко от Карлайла, «Тангейзер» же был позаимствован из какой-то рыцарской баллады, из старинной трубадурской сказки, в которой речь шла о рыцаре, замученном женщинами и изгнанном в итоге из чертогов Господних. Но имя само по себе дышало силой, не важно, праведной или наоборот, и они гордились своими прозвищами и тогда, и сейчас.

— Что привело вас в Мессину накануне войны? — спросил Тангейзер.

— Вы, — ответил Старки.

— Если вам нужны еще люди, осмелюсь пообещать, что смогу найти еще несколько человек, хотя, надо признаться, почти все они пьяницы и подонки… — Он замолк, видя, что на лице Старки написано явное отсутствие интереса. — Но я совсем забыл о хороших манерах. Прошу вас, отобедайте с нами…

— Простите меня, Тангейзер, я не из тех, кто привык ходить вокруг да около. — Замешательство Старки было очевидно. — Я приехал не заключать сделку, а просить о милости.

— Вы в кругу друзей. Просите, и покончим с этим.

— Я приехал, подчиняясь строгому приказу великого магистра, чтобы просить вас встать на сторону Религии в войне против Великого турка.

Тангейзер заморгал. Украдкой покосился на Борса.

Борс поглаживал усы и облизывал губы.

— Короче говоря, — подытожил Старки, — великий магистр хочет, чтобы вы присоединились к нам.

— На Мальте?

— На Мальте.