— Почему так считаешь?
— Мне так Веня сказал: у него ведь была возможность сравнить. Сам он рассказывал так: «Твои жадры ненамного слабее, чем у Игоря, но у него, в отличие от твоих, они долго не заканчиваются. Очень долго. Зато твои действуют моментально. Только взял в руку, и сразу почувствовал. Вот такая между ними разница».
Замечательное, скажу тебе, Дарья, отличие! Мне самому его не дано почувствовать, но другим оно очевидно. В бою, когда дорога каждая секунда, твои жадры мгновенно снимут боль от раны. Убирая болевой шок, который частенько и становится причиной смерти. Или, например, позволяя тебе продолжать действовать, в то время как твой организм, возможно, отсчитывает последние секунды жизни.
Или взять тех же перквизиторов. Не потому ли их так страшатся, что, помимо бронежилетов из пластин гвайзела, у них подобные жадры? Ведь судя по рассказам о них — настоящие берсеркеры. И не из-за жадров ли ими становятся? Те, с которыми нам с Остапом пришлось не так давно столкнуться? Не ради Даши ли они сюда и заявились? Как вариант: у них теперь нет эмоционала, чьи жадры были подобны тем, что выходят из ее рук. И если допустить эту мысль, им нужна именно Дарья. Напрашивается единственный вопрос: как они используют жадры? Точно не зажимая в руке, иначе бы все перквизиторы с пистолетами бегали. Возможно, кому-нибудь из наших ответ известен.
— Я, когда жадр в руки беру, всегда о сыне думаю.
— Дарья! — Зачем они мне нужны, чужие тайны?
— Сынишка у меня на Земле остался. Как он там, мое солнышко? — не обращая ни малейшего внимания, продолжала она. И печально вздохнула.
Я, подумав вот о чем, успокоился. Мне, чтобы заполнить жадр, необходимо спрятать в кулаке большой палец. Достаточно его оттяпать, и все, наверняка моя карьера эмоционала закончится. Но у матери не получится отнять воспоминания о ее ребенке. Нет таких средств, и никогда не будет.
— Даша, с ним все хорошо. Ты же сама рассказывала, что у тебя две сестры. Наверняка он с ними, — как мог, попытался успокоить я женщину.
— Очень надеюсь, — и она вздохнула снова.
— Даша, а перквизиторы могут знать о твоем даре? — Не хотелось показаться бездушным, но от ее ответа зависела так много.
Наши дальнейшие действия, а, возможно, и жизни.
— Откуда? Я и в глаза-то их ни разу не видела.
— А кто-нибудь другой?
— Игорь, я даже рта об этом открыть боюсь! Чтобы не убили. Тебе ли не знать? А вообще, Веня знал. И еще Паша. Мы с ним когда-то встречались. С Греком я уже тогда знакома была. Они вместе с Пашей в одной команде были, пока Паши не стало.
— Павел, получается? — на что Дарья кивнула. — А кличка у него какая?
Те имеются практически у всех без исключения. И если имя Павел никому ничего не даст, то в случае с ней, совсем другое дело.
— Козырь. От фамилии Козырев. Игорь, тебе больно? — забеспокоилась она.
— Нет-нет!
Козыря знал и я. Вернее, слышал о его существовании. А когда пришел в команду к Греку, занял именно его шкафчик, поскольку Павел был уже мертв. Парни, все то что прежде лежало в нем, конечно же, растащили. Не собираюсь их винить: живым живое. В шкафчике только и оставалось, что шомпол. И еще фотография. Обычная поляроидная фотография с женщиной. С Дарьей. То-то мне всегда казалось знакомым ее лицо! Раньше считал, что где-то ее видел прежде. Оказывается, только на фото.