Она должна жить. Она должна быть свободна. Внутри нее волчица взвыла от радости.

Она толкнула Финеаса обратно на кровать и стянула с него сапоги.

Он сел.

– С тобой все в порядке?

– Да, – она стянула с него джинсы и нижнее белье.

Он нахмурился.

– Они не причинили тебе вреда?

Ей не хотелось говорить о том, какой отчаянной и беспомощной она себя чувствовала. Она хотела чувствовать себя сильной. Держать все под контролем. Обладать властью. Она оттолкнула его и оседлала.

– Позволь мне сделать это. Мне нужно это сделать.

– Что сделать?

– Что бы, черт возьми, я ни сочла нужным, – ее сердце сжалось, когда его глаза покраснели. Неудивительно, что она любила его. Он любил ее, когда она была сильной.

Она наклонилась, чтобы поцеловать его, исследовать языком. Его руки скользнули под ее расстегнутую рубашку, и он начал массировать ее грудь, затем расстегнул лифчик.

Она села, отбросила в сторону рубашку и лифчик, снова наклонилась, чтобы потереться о него.

Он бросил ее на спину и с вампирской скоростью снял с нее ботинки, джинсы и нижнее белье. Когда он забрался на нее, она рассмеялась и толкнула его на спину.

– Я здесь главная, – сказала она и провела рукой по его груди.

Он попытался сесть.

– Ты думаешь...

– Лежать, – она толкнула его обратно.

Его губы дрогнули.

– Ты думаешь, я собака?