Но вслух я лишь безапелляционно заявляю:

— Доктор сказала, что тебе сейчас нельзя спать. Попросила развлекать тебя разговорами.

— С этим может справиться и телевизор, — упрямо заявляет.

— Ты его никогда не любила и засыпала на середине фильмов, — парирую с улыбкой.

И я, естественно, всегда беззастенчиво этим пользовался. На следующее утро рассказывал ей свою собственную версию концовки, давая волю богатой фантазии. Это было забавно, особенно когда потом речь об этом кино заходила в компании и Мира в очередной раз шутливо грозила мне разводом. А еще это было мило. Потому что таким образом мне удавалось убедить ее, что у всех историй пренепременно есть счастливый конец. Даже у самых беспросветных драм.

Ирония, да? Что в реальной жизни я так знатно налажал, что не только лишил нас счастливого конца, но и подкинул еще больше переживаний.

— Если ты все же намерен здесь сидеть, — бурчит недовольно, — то хотя бы ответь уже на эти дурацкие звонки. Твой телефон скоро дыру в кармане «прожужжит»!

Только после ее слов я обращаю внимание на настойчивую вибрацию в брюках.

До этого она была словно на фоне и лишь сейчас я осознаю, что остался без связи на несколько часов в течение рабочего дня. Непростительная роскошь в моей жизни.

Достаю мобильный и долго смотрю на экран. Буквы нехотя собираются в единое целое и выплевывают имя Татьяны мне в лицо.

Черт! Три часа назад у меня должна была состояться крупнейшая сделка. Сделка, не побоюсь этого слова, века.

— Я сейчас, — коротко бросаю Мире и с силой давлю на зеленый кружочек на экране. Еще до того, как успеваю выйти из палаты, динамик разражается истеричными воплями юристки так, что Мира непроизвольно морщится и кривит губы.

— Ну чего ты орешь? — интересуюсь грубо.

— Чего я ору? — возмущается Таня. — Тебя где, мать твою, носит, Соболевский? Кочетов нас тут в пух и прах разнес, понимаешь? Назвал шарашкиной конторой в которой работают одни дилетанты!

— Ну так может он прав? — устало потираю виски. — Раз вы там без меня ничего не можете, то вы и есть самая настоящая шарашкина контора, Таня.

Кочетов своеобразный заказик и подход к нему не удалось найти еще никому. Он скакал от одной компании к другой, таская за собой чемоданы кровных денюжек и вопя, что никому в этом мире доверять нельзя. А вот мне удалось наладить с ним контакт. Доказать свой профессионализм… и тут же все спустить в унитаз не явившись на сделку.

— Ты… ты там бухой, что ли? — ошарашенно выдает она. — Марк, что вообще происходит? Ты где? Когда тебя ждать?

— А у меня сын родился, Татьян, — заявляю с улыбкой. — Поэтому вы меня не ждите, сами как-нибудь… Ладно? Уж постарайтесь, будьте добры. Докажите, что я не зря вам плачу такие бабки!

— Сын? От кого? Какой сын, Марк? — лепечет она растерянно. — Что все это значит?

— Это значит, что мне сейчас не до вас, Тань. Я должен быть с семьей. Так что передай всем, чтобы перестали обрывать мой телефон. Соболевский, мать вашу, в отпуске.