– Не буду с вами сейчас спорить, Лена, или что-либо опять доказывать. Мы пытались вам всё объяснить, но вы не хотите нам верить. Может, Николаю, когда он выздоровеет, удастся вам объяснить, откуда у нас взялись эти золотые монеты, – не стал пытаться оспаривать предположения собеседницы Алексей Никифорович. – У меня к вам только один вопрос – так вы сможете помочь Николаю? Нам желательно, чтобы вы приехали сегодня после десяти часов вечера.

– Конечно, если вы так настаиваете и так будет лучше для Николая, то я готова приезжать к нему в любое время суток. Лишь бы он выздоровел! И последнее, я бы вам всё-таки рекомендовала прямо сегодня написать заявление в полицию о покушении на жизнь Николая. Можете приехать ко мне. Я вас отведу к бывшему начальнику Николая – Александру Сергеевичу. Он очень хороший человек! Вы ему всё расскажете, а он придумает, как вам и Николаю лучше помочь выкрутиться из этой неприятной ситуации. Я очень волнуюсь за Николая и за вас. Если вы действительно друзья моего Николая и хоть немного переживаете за него и за себя, то просто обязаны прислушаться к моим советам! Раз уж за вас бандиты столь серьёзно взялись, то теперь в покое не оставят, пока не убьют!

– Не волнуйтесь, Лена! Они уже все умерли! – невинно глядя на девушку, вполне серьёзно объяснил Андрей Яковлевич.

– Кто умер? – не поняла Лена.

– Те, кто калёным железом пытал Николая.

– Так вы их убили?

– Нет! Что вы! Это не мы! Они сами умерли от старости, – пояснил Алексей Никифорович. – И уверяю вас, в живых из них уже никто не остался! Так что писать заявление уже просто не на кого.

Лена удивлённо посмотрела на седовласых друзей Николая и грустно покачала головой. Снова они взялись за своё – сочинять разные небылицы. Ей в голову закралось подозрение, что те, кто пытал Николая, умерли всё-таки не совсем своей смертью. Но Лена промолчала и не стала уточнять, а вновь занялась Николаем. Поменяла повязки, увлажнила их антисептической жидкостью. Затем ещё раз измерила температуру и обрадовалась, что та начала снижаться. Хотела перед уходом поцеловать его, но её смутило присутствие в квартире незнакомых мужчин. Она ещё раз напомнила о лекарствах, которые строго по часам необходимо было давать пострадавшему. Напоследок сочувственно посмотрела на Николая и заторопилась домой. Скоро утро. Пора собираться на работу.

Когда Лена ушла, Алексей Никифорович ещё некоторое время наблюдал за ней в окно. Вскоре подъехало заказанное по телефону такси, и девушка уехала домой.

– Доктор уехал, и нам пора возвращаться во дворец к нашему дорогому королю Луи, – с какой-то лёгкой грустью произнёс Алексей Никифорович, будто бы расстался с родным человеком. – Интересно, а какая у Лены фамилия?

– Я тоже заметил, что Лена лицом и поведением очень похожа на твою Марфу, – тихо, чтобы не очень потревожить Николая, произнёс Андрей Яковлевич. – Но ты же со своей Таней так и не успел расписаться. Значит, если у тебя здесь есть дети, то у них будет не твоя фамилия.

Андрей Яковлевич тоже подошёл к окну, встал рядом с другом и приобнял его за плечи. Тот посмотрел на него и задумчиво произнёс:

– Это верно, Андрюшка. Впрочем, как и ты со своей не успел расписаться. Мы ведь с тобой хотели, чтобы у наших боевых подруг была настоящая свадьба. Мечтали, что мы с победой вернёмся из Афгана, и тогда уж и радость будет полной, а не со слезами на глазах. Но получилось, что не судьба.

Интересно, как там наши бывшие подруги сейчас поживают? Наверное, давно уже замужем и полный дом детей да внуков.

– Я думаю, что будет лучше, если мы не станем бередить им раны воспоминаниями о нашем существовании. Пусть живут себе счастливо в своих семьях!

– Может, ты и прав, Андрей! Тогда потащили нашего пациента обратно к Людовику!

Алексей Никифорович так и не осмелился спросить фамилию Лены. Он ведь знал фамилию своей невесты, но, как и Лена, он старался гнать от себя мысли о возможной случайной встрече. Благодаря стараниям Лены пострадавший быстро пошёл на поправку. Друзья каждый вечер самым натуральным образом перетаскивали Николая из Версаля семнадцатого века в Москву двадцать первого, а к утреннему приходу королевских лекарей он уже как ни в чём ни бывало вновь лежал во дворце на своей кровати. Николаю день ото дня становилось всё лучше и лучше. Наконец, наступил день, когда он пришёл в себя. Но каждый раз, когда Николай и Лена встречались, Алексей Никифорович замечал в их разговоре и во взглядах что-то такое, что было понятно только им двоим. Тогда он вспоминал свою Марфу и думал о внуке, которого пока так и не смог увидеть. И думал, что хорошо, что его дочь не видит всех этих взглядов и не слышит, как они друг с другом общаются.

Луи же ничего не знал и гордился тем, что его убелённые сединами выпускники Сорбонны так ловко лечат пострадавшего от ожогов чужеземца, ведь монарх имел на него вполне определённые виды. Король всё больше и больше внушал себе мысль, что мага-астролога, который умеет заглядывать в прошлое и будущее, царь Пётр от себя так просто бы не отпустил, а значит, чужеземцы действительно от него тайно сбежали, а раз так, то они теперь в его полной власти. Как и Марфа.

Вот уже неделя, как Николай стал хоть и с отголосками боли от тяжело заживающих ожогов, но всё-таки вставать. Теперь по вечерам король регулярно приходил в покои чужеземцев, чтобы поиграть с ними в карты и побеседовать. Оказалось, что те вовсе не так уж и дурно владели сим искусством ловкого обмана, а значит, были не столь и глупы. Ведь, чтобы выиграть в карты, требуется не только одно везение, но и умение запоминать и проигрывать в уме возможные игровые комбинации. Луи ещё при своём любимом до абсолютной ненависти кардинале Мазарини, который фактически до своей смерти распоряжался государством, как того хотел, пристрастился к этой азартной игре. Молодой король очень радовался, когда ему удавалось выигрывать хоть сколь-нибудь приличную сумму денег у этого старого скряги. Когда тот оказался при смерти, то денег у кардинала было столько, что бедный не знал, как их получше пристроить. Благо «добрый» священник помог ему разрешиться от столь неподъёмного бремени и облегчил его душевные страдания перед уходом в мир иной. Позже, наконец-то став абсолютным монархом, Людовик даже прописал в дворцовом этикете для своих подданных необходимость умения играть в карты и не горевать по крупным финансовым потерям. Хотя сейчас, внимательно рассматривая свои карты, Луи размышлял не столько о выигрыше, сколько о том, с кем именно из придворных дам после окончательного выздоровления нужно будет поближе познакомить принца Николя.

– Ваш ход, Ваше королевское Величество, – вежливо, но таинственно улыбнулся Николай, поглядывая то на расклад полученных им карт, то на сидящего за столом напротив короля, который имел не менее загадочный вид.