– Даже сейчас для многих благородных семей переход на сторону южных принцев или королевы Озёрного края все еще является одной из альтернатив, – говорит Джулиан. Голос его становится извиняющимся. – Некоторые из них сделали это во время войны, некоторые остались с ними, а другие ждут предлога, чтобы сделать это снова. Мы не можем им этого позволить.

– Будут скорректированы ставки налогообложения, – быстро добавляю я. – Мы договорились. Дворяне будут платить свою справедливую долю.

Реакция Фарли – едкая.

– Звучит так, как будто все вокруг – их справедливая доля.

И снова мне хотелось бы с ней согласиться. Хотелось бы мне, чтобы мы могли дать Красным то, чего они заслуживают.

К моему удивлению, мне на помощь приходит Радис.

– Представители делегации Норты правы, – говорит он, поправляя и без того безупречный воротник своего бело-зеленого костюма. В то время как Дэвидсон сидит неподвижно и его невозможно прочесть, Радису нравится быть в центре внимания и он наслаждается им. Оба они исполнители, умело очаровывающие людей, стремящиеся завоевать сердца – и голоса избирателей. Ни одному королю никогда не приходилось быть таким ловким или харизматичным с таким количеством людей. – Послабления необходимы. Много лет назад мы тоже пошли на этот шаг.

– Уступить дюймы сейчас, чтобы в будущем продвинуться вперед на мили, – соглашается Дэвидсон, наконец нарушая молчание. Он поворачивается лицом к Алой гвардии, объясняя им, какие преимущества они могут получить, если согласятся с нашим предложением. – С образованием Свободной Республики все Серебряные, которые присягнули новому правительству, были помилованы за свои преступления против населения Красных и новокровок. Те, кто этого не сделал, были сосланы, их активы конфискованы. Я бы предложил сделать то же самое, но Штаты Норты снова находятся на грани войны, и сейчас там нужен каждый солдат, способный сражаться. Как для защиты своей молодой нации, так и для того, чтобы Алая гвардия не проливала без необходимости кровь собственных бойцов.

Едва ли Алой гвардии нравятся эти слова. Генералы и офицеры реагируют так, как будто их попросили выпить яд. Этого я и ожидал. Несмотря на то, что это первое из многих собраний, кажется, что вся неделя уже пошла псу под хвост.

«Ни она первая, ни она последняя».

– Если вы поможете нам встать на ноги, дадите нам пространство, необходимое, чтобы это сделать… – говорю я, почти умоляя другие делегации. Я понимаю, почему они стоят на своем, но их нужно заставить понять.

«Вот как мы побеждаем, только так мы побеждаем».

– В общей перспективе это всем нам принесет пользу.

Мэра кривит губы. Ее взгляд словно лезвие – очень красивое лезвие, – и мне кажется, что в этой комнате остались только мы одни.

– «Цель оправдывает средства». Эта отговорка использовалась для оправдания очень многих злодеяний, Кэл.

«Кэл».

Она очень долго отказывалась называть меня так, и меня до сих пор бросает в дрожь, когда я слышу это слово. Несмотря на то, что мы стоим по разные стороны баррикад, мне настолько сильно хочется протянуть руку и прикоснуться к ней, что у меня чуть не подгибаются колени. Волосы на моих руках встают дыбом, словно реагируя на выброс электрического тока.

– Даю тебе слово, что этого не будет, – хриплю я, мой язык неуклюже ворочается у меня во рту.

Что-то смягчается в ее взгляде – или, возможно, это просто игра странного света в горах. Еще рано, в окна светит утреннее солнце. И в золотом свете его лучей она прекрасна.

Эванжелина поднимается на ноги, нарочито шумно отодвигая свой стул и громко звякая своими кольцами. Я вижу, что она с трудом сдерживается, чтобы не закатить глаза.