Молодого генерала читать гораздо легче. Глаза Фарли сужаются, и ее брови опускаются в знакомой гримасе раздражения. Ада ловко избегает ее строгого взгляда, хотя очевидно, что она краснеет. Ей потребовалось сделать над собой большое усилие, чтобы произнести эти слова вслух. Наверное, это даже кажется небольшим предательством.

– Мы его не занимали, – холодно говорит Фарли. – Мы его уничтожили.

В моей голове вспыхивает образ еще одной горящей крепости Серебряных. Я вспоминаю пламя – мое собственное, всепоглощающее, оставляющее после себя лишь пепел. Фарли пристально смотрит на меня – и я тоже не отвожу от нее глаз. Я знаю, каково это – разрушать города.

– Так же, как Корвиум, – выдыхаю я.

– Нам меньше защищать, им – меньше отвоевывать. – Ее голос резкий, слова – ножи, которыми она мечет во все стороны. – К тому же стало на один памятник убийствам Серебряными Красных меньше.

Фарли всегда была атакующим псом Алой гвардии, и сегодня она хорошо играет свою роль. Красные члены моей делегации смотрит на нее с гордостью. Серебряные покинули бы комнату в знак протеста, если бы могли это сделать.

– Позвольте напомнить. В составе делегации Монфора также присутствуют Серебряные. – И снова моя бабушка съедает приманку Фарли, сгорая от желания устроить ссору. Она машет морщинистой рукой в сторону стола премьера и брата и сестры со стальными волосами, сидящих позади него.

Эванжелина и Птолемус выглядят так же, как и в день отречения – оба прячут свою нервозность за маской холодной отстраненности. Оба одеты в зеленое с металлической окантовкой – железо в наряде Эванжелины, хром в костюме ее брата.

Сидящий перед ними депутат Радис сдвигается, чтобы скрыть отпрысков Дома Самос из поля зрения. Он барабанит длинными пальцами по столу. Один уголок его рта приподнимается в дикой улыбке, обнажая блестящие зубы.

– И мы доказали преданность нашей Республике, Анабель, – тихо говорит он. Два года назад этот человек был членом королевской семьи. Он тоже отбросил свою корону, как и многие из присутствующих здесь. – Все вы сейчас делаете то же самое.

Под столом я сжимаю руку в кулак. Ногти впиваются в ладони. Хватит с меня этих пререканий. Это не более чем бесполезная трата времени и энергии.

– Прошу прощения, – выпаливаю я, поднимаясь со своего места, не давая Радису и моей бабушке возможности и вправду начать обсуждать масштабы жертвы, принесенной Серебряными. Это меньшее, что я могу сделать. – Я знаю, что это не входит в повестку дня, но наше время ограничено, так что, я думаю, нам нужно сосредоточиться на текущем вопросе.

Радис смотрит на меня с усмешкой. Пустяк по сравнению с тем, к чему я привык.

– И что же это за вопрос, офицер Калор?

Если он использовал обращение в попытке меня уязвить, ему, безусловно, это не удалось.

«Лучше вашего величества».

Под его пристальным взглядом я выпрямляюсь в полный рост. От меня больше пользы на поле боя или на тренировочном ринге, но мне не привыкать выступать перед переполненной аудиторией.

– Монфор хорошо защищен; Алая гвардия мобильна и готова к бою. В настоящее время самым слабым звеном в этом союзе являются Штаты Норты. Мы прикладываем все возможные усилия, чтобы восстановиться, но даже при самых благоприятных обстоятельствах на это уйдут годы. Вы это знаете, – говорю я, мягко указывая на делегацию Монфора. – Вы уже через это прошли и хорошо справились с этой задачей.

Премьер кивает.

– Всегда есть что улучшить, но – да, мы сделали все возможное, чтобы построить Республику.