Пятый выстрел ударил еще дальше, на опушке, взметнув в воздух обломки древесных стволов и вырвав из земли узловатые корни. Зато шестой…

Шестой почти попал.

Он угодил аккурат в вагон, за которым пытался скрыться «Убийца», с оглушительным грохотом снеся крышу, разворотив корпус и едва не вывернув его наизнанку. Еще хуже пришлось уязвимому грузу. Это было похоже на беззвучно лопнувшую исполинскую язву, напитанную кровью. Из развороченных бочек наружу хлынул багряный поток, закрутив «Убийцу», точно щепку в бурной реке, мгновенно превратив снег у него под ногами в чавкающее болото, в котором мгновенно застряли ноги.

Визор на мгновенье стал алым. Не таким алым, как вино, что подавали в маркграфском палаццо. Багрово-алым, как старый сургуч.

Это кровь, подумал Гримберт. Мой доспех с головой окатило кровью.

Не имеет значения.

Он попытался вытянуть «Убийцу» на твердый грунт, но его стальные ноги бессильно буксовали в грязно-алом месиве. Точно муха в тазу с вареньем. Точно комар, приклеившийся к коже. Или…

Мир в визоре поблек и потерял четкость, сделался гладким, едва ощутимым, точно тончайшая вышивка шелковой нитью на гобелене. Сгладился до того, что едва было не растворился. «Убийца» зашатался, как пьяный.

Попадание. Не прямое, но достаточно близкое, чтоб считаться прямым.

Его стальные ноги, едва не сломанные взрывной волной, сохранили функциональность, но тончайшие системы, соединявшие их с нервным центром, туазы электрических кабелей и силовых передач, получили внушительный удар.

Сейчас добьет, подумал Гримберт, напрягая свое бронированное тело до звона стальных сухожилий. Сейчас…

«Ревнитель Праведности» замер, остановившись от него в каких-нибудь сорока метрах. Не хотел портить завершающий выстрел. Мразь. Наверно, будет целить ровно в бронекапсулу, скрытую подобием шлема.

Чистое попадание, которым потом можно будет хвастать среди собратьев.

Гримберт позволил своему телу бессильно обмякнуть в бронекапсуле.

Так даже лучше, наверно. Никакой боли. Только растянувшееся на километры тревожное мгновенье, звон в прозрачном морозном воздухе.

Когда он откроет глаза, перед ним будут райские кущи.

Интересно, ему позволено будет войти в них прямо в доспехе? Или у Господа Бога учрежден на этот счет какой-то протокол?..

Вместо одного гулкого выстрела, которого он ждал, обмерев от напряжения, Гримберт услышал раскатистый неровный залп. Снег вокруг изготовившегося к стрельбе «Ревнителя» прыснул во все стороны, точно поверхность пруда, в которую угодила горсть брошенных юным сорванцом мелких камней. Из пластин лобовой брони полетели быстро гаснущие оранжевые искры.

Рутьеры.

Это не был слаженный залп вроде того, которым «Смиренные Гиены» едва не погубили в свое время «Убийцу». Скорее всего, у пушкарей Бражника, укрывшихся на склонах со своими допотопным орудиями, попросту не выдержали нервы при виде приближающегося великана, вот они и начали палить почем зря. Не выверенная, лишенная корректировки и команд, их пальба была беспорядочной, рваной, причиняющей больше грохота, чем вреда.