В общем, пришлось отцу Симону каждую молитву по дюжине раз переписать: лесовики были уверены, что заучивать можно только написанное рукой самого священника. Сколько там среди них было грамотеев, неизвестно, но потом Нил ругался, что «эти окаянцы» приставали к плотникам «насчёт поучить молитвы» и строго следили, чтобы будущие братья во Христе в самом деле читали «по писаному», а не проговаривали слова молитвы наизусть.
«Молитва – дело такое, вдруг что перепутаете…»
Андрей ещё недостаточно окреп после ранения и почти целые дни проводил на лавке около казармы. Очень уж удобное место оказалось: и солнышко пригревало, и большая часть крепостного двора отсюда просматривалась – недаром же Филимон его себе облюбовал. Арина иногда тоже присаживалась рядом: перевести дух, обменяться взглядами, а то и словом перекинуться – со старым наставником, разумеется, Андрея-то она и без слов понимала.
В один из таких моментов к ним подлетела Верка.
– Так и знала, что ты тут! – сообщила она Арине с довольным видом и ухватила её за рукав. – Идем! Дядька Аристарх с отцом Симоном тебя ждут.
– Зачем я им сдалась? – удивилась Арина, поднимаясь на ноги: если староста зовет, не откажешь. Да и Верка тянула.
– Да он… Ой, Андрей, ты чего? – Говоруха вздрогнула, выпустила-таки рукав Арининой рубахи, попятилась и обмахнула себя крестным знамением. – Да вот те крест, староста мне сам велел!
Арина едва сдержала улыбку: у Верки старый страх нет-нет, а все еще давал о себе знать. Андрей-то на нее просто вопросительно смотрит, а она уже невесть чего подумала…
– Вер, да Андрей тебя спрашивает – зачем Аристарх меня позвать велел? Или он не говорил?
– Ой, да разве ж я не сказала? – Верка с искренним изумлением всплеснула руками. – Вот трында-то заполошенная! Так Кузнечик же… И Андрея, наверное тоже надо?.. – задумалась вдруг она.
– Вер, да скажи толком, наконец!
– Да Тимофея нашего крестить! Макар крестным отцом будет, а как крестную мать искать спохватились, так Аристарх тебя и велел позвать… Я бы и сама, да нельзя же нам с Макаром вместе. Вот он и сказал – тебя. Ты же не откажешься? – тревожно взглянула она на Арину. – Хороший мальчонка-то…
Арина, растерявшаяся от внезапного предложения, посмотрела на Андрея. Он задумался всего на мгновение, потом чему-то усмехнулся глазами, кивнул ей одобрительно и поднялся на ноги, явно намереваясь идти с ними.
– Конечно, не откажу, Вер. И Андрей согласен.
В часовне отец Симон как раз подробно расспрашивал Тимку о том, каким молитвам учил его дед, и мальчишка с готовностью оттарабанил «Отче наш», «Пресвятая Троице, помилуй нас» и «Богородице Дево, радуйся». На Символе Веры, правда, в двух местах запнулся, но священник подсказал ему, а в конце доброжелательно покивал головой, повернувшись к будущим крёстным:
– Учили отрока хорошо, но и вам забот хватит. Вы обязанности его духовных родителей на себя берёте и вам теперь из сего отрока доброго христианина растить надлежит.
Но больше всего его почему-то заинтересовало, кто и как проводил службы в небольшой христианской общине, собранной в таинственной мастеровой слободе. Об этом отец Симон выспрашивал очень дотошно, особенно про крещение новых членов общины: детишки-то в семьях христиан-мастеровых рождались. Арина никак не могла понять, зачем ему это всё надо – ну, не из-за занудства нрава же? Впрочем, отец Симон достаточно быстро разрешил это недоумение: по каким-то мелким подробностям, которые назвал ему отрок, вспоминая крещение младших братишек и сестрёнок в семьях своих друзей, он определил, что обряд крещения тот всё-таки прошёл, но не до конца. Оставалась самая малость – но самая главная, которую мог провести только рукоположенный священник: помазание священным елеем. А на это времени надо гораздо меньше, не то что с лесовиками, которые про веру Христову почти ничего не знали.
В общем, пришлось Арине спешно шить Тимке крестильную рубаху – еле-еле управилась к назначенному священником сроку. О том, что именно ее крестник станет причиной многих удивительных событий, она в то время, пока шила-вышивала, даже представить себе не могла.
После того как, наконец, разобрались и с гостями, и с многочисленными крестинами, основной заботой для всех в крепости стали охота, рыбалка и грибы, благо они после дождей полезли, как хорошее тесто из кадки. Холопские детишки едва успевали лукошки таскать, а девки, в свободное от учебы и стояния на постах время, помогали управляться с заготовками. Сенькин десяток тоже без дела не оставался: и на тех же постах стоял, и вестовыми их гоняли, и по хозяйству помогали. А вскоре прибыли раненые с Княжьего погоста. Они же принесли весть, что купеческий десяток пропал. Живы, но где теперь блуждают – неведомо. Арина-то радовалась, что Гринька с Ленькой в безопасности, а тут вон какая беда!
Впрочем, спустя еще несколько дней прибыла ладья из-под Пинска – тоже привезла раненых. Самых тяжёлых, правда, в Ратном оставили, под боком у Настёны, а к Юльке мать отправила тех, кто потихоньку на поправку шёл. Девки из лазарета почти не вылезали – вот когда им Юлькины уроки пригодились!