– Как это, нет никого? – Филимон спокойно оперся на свою клюку и покачал головой. – То, что про оборону подумала – молодец, правильно. Ляхи не ляхи, а мало ли… Из-за болота, неровен час, кто забредет – надо настороже быть.
А вот наши силы ты посчитала не правильно. Плотники тебе что, не мужи разве? Тот же Сучок, когда с топором, за воина сойдет. Лесовики опять же. Все они охотники, из луков стрелять умеют. Однодеревки с собой многие из дому захватили, я давно выяснил. Ну и с бабами из Ратного кого-нибудь да пришлет Корней в охранении и нам в помощь, это уж будь надежна… Кольчуг сколько-то найдем, починить, правда, надо некоторые. Кузнец опять-таки у плотников есть, сможет ли? – Филимон с сомнением покрутил головой. – Но это разберемся… А девкам твоим те брони надевать – слезы одни. Непривычные они к их весу, даже самострелы свои в них толком не зарядят, да и выстрелить, случись что, не смогут. Вы с Ариной их тут, в крепости расставьте: порядок придется жестко соблюдать – народу-то прибудет много. Ну, а про все остальное, как думаешь?
– А никак! Я никак не думаю, и думать тут ничего не могу. Потому как и без меня есть кому. Тебе. А потому и повелеваю – будешь ты, дядька Филимон, моим воеводой, пока остальные не вернутся! Вот и думай! Ставь к делу плотников и лесовиков. А я пошла жилье готовить да припасы смотреть. Вот так!
Чем-то раздосадованная Говоруха, в сопровождении Стешки, Феньки и Рады, нагруженных, судя по всему, драными рубахами отроков, остановилась около боярыни.
– Анна Павловна, Макар мой, похоже, от расстройства последнего ума лишился.
– О Господи, да что случилось-то?
– Ну как же! Отроки опять воевать пошли, а он тут остался. Неймется ему, на подвиги потянуло! На коне сидеть не может, так на телегу влез, и меня за собой тянет!
– Не поняла… А ты-то тут каким боком? И куда он собрался? Что ему в Ратном делать? Вчера только вернулся…
– Да не в Ратное, в том-то и дело! – Верка озадаченно пожала плечами. – Вчера, как из села приехал, предупредил, что с утра надо в лес съездить, присмотреть делянку под огород. С чего ему в голову взбрело? Не ко времени же… А тут еще ляхи эти… Я уж решила, он передумает – до огородов ли сейчас? – а он, вон, видишь, уже в телеге сидит, меня дожидается. И уперся – куда там барану! – ничего слышать не хочет.
– Да он у тебя вроде всегда разумным был… – протянула Анна.
– Угу, был. Только, ты уж прости, я у него сейчас ничего выспрашивать не стану. Не хочет говорить – не надо, все равно потом узнаем. А не узнаем, значит и не нужно… У нас и свои бабьи тайны найдутся!
– Ладно, Господь с ним и его тайнами, не до них мне. И одного его, покалеченного, отпускать тоже не дело, так что езжай. Только постарайся вернуться пораньше, сама видишь, что тут творится.
Девчонки, стоявшие позади Верки, о чем-то зашушукались, и Анна обратила на них внимание:
– А чем это ты их нагрузила?
– Во, чуть не забыла от расстройства! – всплеснула руками Верка. – Мне Ульяна отдала старые рубахи, чиненые-перечиненые, живой нитки на них не осталось… Мы тут чего подумали-то: бабы из Ратного в спешке собираются, с собой много не возьмут, а младенцам пеленки нужны. Понятно, что надо бы из родительских рубах их делать, да где ж их здесь возьмешь?.. С другой стороны, наши-то отроки всем ратнинским ребятишкам сейчас защитники, не хуже отцов-дядьев, так что и их рубахи вполне сгодятся. А эти малявки с ними за сегодня как раз управятся.
Боярыня согласно кивнула, и девчонки заторопились в сторону пошивочной мастерской, насколько им позволяли охапки одежды в руках.
– Ты уж прости, я без тебя распорядилась, – несколько смущенно продолжила Верка, – у тебя сейчас и без них забот полон рот, а бегать по крепости эти малявки устанут быстро. И Рада… сама знаешь, она до сих пор пугается, чуть кто погромче заговорит… Вот я их и того… Пусть посидят в мастерской – и нужное дело сделают, и под ногами путаться не будут. Плаве и Арине я уже сказала.
Расстройство Анны настолько явственно выражалось на ее лице, что уже повернувшаяся было уйти Верка остановилась, дотронулась до ее руки и негромко проговорила:
– Не рви себе душу, Ань, все ты правильно делаешь. Вон какой воз нагрузила и с места стронула! Он теперь едет сам по себе, ты знай только правь, куда надо. А начнет набок заваливаться – мы все и руки, и спины подставим… Ой, Макар кнутом машет! Все, побежала я!