– Умница, Медвянушка! – заулыбалась Нинея. – Сама догадалась, мне и растолковывать ничего не пришлось! Никто, будь он хоть семи пядей во лбу, не может знать
Что-то в словах боярыни Гредиславы удивляло Анну, даже пугало, но было и такое, что душа категорически отказывалась принимать. Все это смешивалось самым причудливым образом в невообразимую кашу, в которой она судорожно пыталась разобраться, продолжая прислушиваться к словам Нинеи. Знакомая и привычная картина мира менялась на глазах и оказалась не то чтобы совсем чужой, но не такой, как виделось. И почему-то казалось Анне, что это только начало.
– Не пугайся ты так, – заметила волхва ее смятение. – Я слова не на ветер бросаю. Дай срок, пусть само в голове уляжется.
– Да я и половины не запомнила, наверное! – подосадовала на саму себя Анна.
– Не спеши. Придет время – само в памяти всплывет. Для тебя сейчас самое главное – осознать, как все обстоит на самом деле, а не так, как ты себе все это представляла. Потому и пришлось вернуться в прошлое, чтобы…
Гостья неожиданно оборвала свою речь на полуслове, прислушалась к шуршанию за дверью и опять резко переменилась.
В дверь постучались, и в горницу зашла помощница Анны. Поздоровалась со старшими, улыбнулась, кивнула, отвечая на незаданный вопрос об Андрее – дескать, все хорошо. А потом спокойно и уверенно посмотрела прямо в глаза волхве.
На лавке напротив Анны сидела не благообразная старушка, не страшная Великая Волхва, а Боярыня – такая, какой она сама пока что только мечтала стать.
За своими мыслями Анна не обратила внимания на короткий разговор между своей помощницей и волхвой. И последующие вопросы Нинеи и ответы Арины Анна не то чтобы совсем не слышала – они мимо нее прошли. Так, отложилось что-то на краю сознания – и все.
Встряхнули ее непривычные крики за окном. Шум во дворе крепости давно уже перестал удивлять, но на этот раз происходило нечто странное. Млава (уж ее-то ни с кем другим не спутаешь!) орала так, будто у нее последний кусок изо рта вырывают, а голоса отроков и наставников казались скорее недоуменными, чем разгневанными, – кто-то даже и хохотнул коротко. Да и сами девичьи вопли «Спасите!» звучали как-то не так. Не испуганно, а… торжествующе, что ли? Анна потрясла головой, прогоняя задумчивость, и сконфузилась, увидев понимающие глаза сидящей напротив нее волхвы.
– Наговорила я тебе сегодня… всякого, не один день думы разгребать придется, – отмахнулась от ее извинений Нинея. – Да и мне пора честь знать, загостевалась я у вас. Успеем еще наговориться.
Пока Анна и Арина прощались с гостьей, отроки дежурного десятка мигом запрягли лошадь в «воскресную» телегу, на которой девки обычно ездили в ратнинскую церковь, и один из них повез волхву восвояси.
Арина к этому времени разве что не приплясывала от нетерпения, и Анна не стала ее задерживать, отпустила к Андрею. Все-таки в первый раз она оставила его так надолго, пусть не одного, под присмотром, но все равно переживала – как он там. Тем более, что Анне и самой не терпелось узнать, что за странные крики вывели ее из задумчивости.