Я еще рта не успела раскрыть, как заговорил он сам. Причем не на каком-то непонятном языке, что я ожидала, а на критском. Впрочем, это не так уж невероятно — критский язык у морских и прибрежных народов, наряду с финикийским, наиболее употребителен. Говорил он с довольно странным акцентом, однако понять его было можно. Но что он сказал!

— Что это ты, парень, космы такие длинные отпустил, а? — издевательски спросил он.

Я чуть не вскочила. Всяко меня в жизни обзывали, но «парнем» — никогда! Я едва сдержалась, чтобы не ответить, как подобает.

Но тут он уставился в недоумении, и я поняла, что издевательством в его речи было не «парень», а «космы». Он поначалу принял меня за мужчину и только теперь сообразил, что ошибся. Впрочем, с растерянностью он быстро справился.

— Женщина! — он точно выплюнул это слово. — Значит, все-таки (тут он произнес что-то непонятное, вроде «гар-гар») призвали помощь, и помощь явилась!

Я понятия не имела, о чем он толкует. Зато заметила другое — он явно привык, что, когда говорит он, другие молчат.

— Имя, — сказала я.

— Что? — презрительно скривился он.

— Твое имя.

— Зачем тебе мое имя?

— Из учтивости, — сказала я. — В начале разговора положено называть имя. Меня, к примеру, зовут Мирина, я — Военный Вождь. Ты, я вижу, тоже был вождем. Поэтому, прежде чем спрашивать тебя о местоположении твоего города и численности его войск, я спрашиваю твое имя.

— С какой стати, женщина, ты решила, что я стану тебе отвечать?

— По праву победителя.

— Победитель — тот, за кем право!

— Не спорю.

Если он решил играть словами, имея за плечами триста убитых сотоварищей, крепкое же у него сердце.

— Вы победили благодаря случаю и численному перевесу! Но когда вы встретитесь с равным числом воинов, готовых к бою…

— По-моему, вы и сейчас были готовы к бою. Ведь это вы напали на нас.

— Вы высадились на нашу землю! Вы…

— Вот я и спрашиваю — чью землю? Чья это страна?